Дина. Чудесный дар

Когда я проснулась, вечерняя звезда стояла прямо над камышами, а небо стало с виду мягким, словно бархат, и темно-голубым. Матушки рядом больше не было, однако по одну сторону от меня сидела Роза, а по другую Нико.

– Паром пришел? – спросила я.

– Нет, но им показалось, что он на подходе, – ответил Нико.

Роза сидела повесив голову, будто задремав. Некоторое время было тихо. Я покосилась на Нико, глядевшего на вечернюю звезду с таким видом, словно он надеялся: она что-то расскажет ему.

– Нико?

– Мм?

– Там… на Арсенальном дворе, когда ты ударил мечом Дракана…

– Да, – сухо прервал он меня. – Я вовсе не забыл об этом.

– Ты ударил его плашмя.

– Да!

– А мог бы лезвием. Мог бы убить его! Он не произнес ни слова.

– Нико… после всего, что он натворил… Почему ты не сделал то же самое? Почему не отнял у него жизнь?

С глубоким вздохом он быстро глянул в мою сторону.

– Этого я не знаю, – пробормотал он. – Я просто не смог.

Мы молча сидели, глядя вдвоем на вечернюю звезду. Моя рука дико болела, но после сна я чувствовала себя чуточку бодрее, и у меня меньше кружилась голова.

Но вот зашелестели стебли камыша, и Вдова вместе с моей матерью вынырнули из зарослей.

– Паром здесь, – сообщила Вдова. – Мы сейчас же тронемся в путь.

Нико помог мне встать. Я по-прежнему едва держалась на ногах и поэтому не сразу обратила внимание, что Роза все еще сидит на месте.

– Пошли! – позвала ее я. Она покачала головой:

– Нет! Лучше нам попрощаться сразу.

– О чем ты? Куда же ты собираешься идти?

– Домой.

– Домой?

– В Грязный город! К моей матери!

Я заметила, что во всяком случае Ауна она не упомянула.

– Тогда ты просто сдурела, – сердито сказала я. – Ты что, думаешь, будто можешь вернуться обратно, словно ничего не произошло? Ведь ты воткнула нож в ногу Дракана, Роза! – Она посмотрела на меня блестящими от слез глазами. Но она не плакала, не хотела плакать.

– А ты как думаешь, куда мне еще податься? Голос ее был тверд и враждебен, но я знала, что в душе она чувствовала вовсе иное.

– Само собой, вместе с нами. Правда, матушка? Она кивнула:

– Роза, добро пожаловать к нам! Мы пошлем весточку твоей маме, чтоб она знала, куда ты подевалась. Но Дина права! В Дунарк тебе возвращаться нельзя.

Уголок рта Розы дрогнул…

– Вы так думаете?

– Ну да!

– Но…

– Но что?

Не вставая, она энергичными движениями рвала на мелкие кусочки стебель камыша.

– Ведь только то, что я… что я не знаю… что я не ведаю… – Она запнулась, а потом продолжила свою речь в том же воинственном тоне, с которым я уже была так хорошо знакома: – Легко тебе быть такой храброй! У тебя есть твоя мама, и твоя семья, и Нико, и… а у меня никого нет. Да и… я никогда нигде, кроме Дунарка, не бывала.

– У тебя ведь есть я. – Я слегка обиделась.

– И я, – присоединился ко мне Нико. – На самом деле я твой должник. Возможно, ты об этом забыла, но я-то не забыл.

Роза по-прежнему терзала камыш на все более мелкие и мелкие кусочки. Мне хотелось схватить эти ощипывающие и рвущие стебелек руки и заставить их прекратить свое занятие, но я не посмела… В какие-то минуты с Розой надо было соблюдать осторожность. Сильная, она была в то же время уязвимой. Можно было пожалеть Розу. Но она бы этого не дозволила.

Наконец руки ее успокоились, и последние остатки камыша отлетели в ил.

– Посмотри на меня.

Это прозвучало так тихо и так неожиданно, что поначалу я подумала, будто ослышалась.

– Что ты сказала? Роза встала.

– Посмотри на меня! – чуть громче повторила она. – Посмотри, чтоб я знала, на что решаюсь.

Порой в глубине души возникает такое, что не выразишь словами. Нечто в этом роде я как раз и испытала в тот миг. Я не произнесла ни слова. Я лишь посмотрела прямо в глаза своей подруге, мне хотелось, чтоб она поняла: я знаю, она сильная, храбрая и мужественная девочка.

Домой…

Хорошо бы закончить мой рассказ здесь – среди зарослей камыша, где мы были все вместе: Роза, и я, и Нико, и матушка, и вечерняя звезда. Только в жизни так не бывает. В жизни история всегда продолжается. И поэтому я вынуждена рассказать также, что случилось потом…

Почти две недели занял у нас путь домой, в Березки. Будь у нас крепкие, отдохнувшие лошади, дорога заняла бы меньше чем полдня, но у нас крепких отдохнувших лошадей не было, не было даже и крепких отдохнувших ног. У меня началась гнойная лихорадка и я вообще не в силах была держаться на ногах.

Зять повара доставил нас в маленькое селение, всего из четырех домов, прямо посреди болота – Пуховой Топи, к западу от Дунарка, в противоположной стороне от Березок. Там мы укрылись, выжидая, покуда я наберусь сил. И наше возвращение домой было не быстрой скачкой верхом по проселочной дороге, а попросту медленным шатанием по тропам и выгонам, по скрытным тайным следам, что трудно было разглядеть.

Однако же долго ли, коротко ли, но мы увидели наконец пригорок, поросший светлыми березками, давшими имя селению. И – ох! Как я мечтала улечься в мою собственную постель в Доме под Липами, и проснуться вместе с Давином, Мелли, и встать с кровати, и выйти в кухню к завтраку – к овсяной каше и к материнскому чаю, настоянному на черной смородине.