Дина

Я нарочно прошу Алексея принести самый дорогой кусок торта, чтобы уж ублажить новоиспеченного шефа как следует. А вместо капучино прошу гляссе с ореховым топпингом. Кто увидит нас со стороны — точно решит, что это никакая не деловая встреча, а свидание. А это ведь деловая встреча, верно?

— Для чего ты меня позвал? — спрашиваю я, уставившись ему в глаза и стараясь в этот момент не думать, насколько грязными выглядят мои волосы. — Надеюсь, не десерты дегустировать.

— Нет, не для этого, — голос Камиля звучит серьезно, но взгляд искрится весельем. — Может, все-таки дождемся, пока принесут торт. А то ты выглядишь недружелюбно настроенной.

— Не помню, чтобы тебя это пугало.

— Ладно, — усмехнувшись, отвечает он. — Хотел обсудить перспективы работы ресторана. Нужно твое мнение. В формальности выражений нет нужды. Расскажи своими словами: как видишь стратегию развития и в чем заключаются основные затыки, по твоему мнению.

Теперь приходит мой черед усмехаться. Потому что я искренне не понимаю, для чего он его купил.

— Основной затык заключается в том, что это ресторан при отеле, разумеется. Если у него нет мишленовских звезд или заоблачного рейтинга на Трипэдвайзере, никто не станет воспринимать его всерьез. Ну кому из туристов хочется сутками торчать в четырех стенах, когда можно просто перейти улицу и налопаться бургеров и суши в культовых заведениях.

— Понимаю. А на чем сейчас делают основную прибыль?

Веселье полностью исчезло из его глаз, уступив место сосредоточенному выражению. Меня даже посещает ностальгия по тому времени, как мы сидели в его кабинете в автосалоне, устраивая мозговой штурм.

— Заказы в номер по вечерам и завтраки. Ну и еще чай и кофе для тех, кто любит устраивать встречи в лобби.

— Понял. А что по стратегии. Каково твое личное видение развития?

Этим вопросом Камиль попал в яблочко, ибо говорить об этом я могу часами, что я начинаю делать, напрочь забыв о прошлых разногласиях.

— Покажешь потом результаты того, что уже внедрила, — говорит он, когда мой эмоциональный монолог, наконец, стихает. И, тронув тарелку с моим нетронутым десертом, с улыбкой добавляет: — Ешь давай. Выглядит неплохо.

Я снова ловлю себя на том, что броня, наросшая за время, что мы не виделись, вновь трескается. Когда Камиль берет на себя труд быть милым, ему сложно противостоять.

— А как у тебя дела? — спрашивает он, пока я ковыряю десерт. И тон у него в этот момент очень личный, что ложка в моей руке дергается.

— У меня все хорошо, — отвечаю я, на секунду встречаясь с ним глазами. — Живу, как видишь. Работаю.

В своем ответе ему я не пытаюсь играть или огрызаться. Полчаса, проведенные наедине, смягчили меня и обезоружили.

— И как там, кстати, моя замена? — добавляю я через паузу. — Справляется?

— Справляется, — кивает Камиль, который, в отличие от меня, ни разу не отвел взгляда. — Но тебе и в подметки не годится.

17

«Неплохо бы еще обсудить вывеску и подумать над летней террасой», — печатаю я по пути в свой кабинет.

«Что думаешь по поводу бизнес-ланчей? Не скатит нас до уровня кафе?»

Только вовремя поднятый взгляд спасает меня от того, чтобы не врезаться в дверь. Притормозив, я продолжаю увлеченно молотить пальцами по экрану:

«Если будем подавать оливье с колбасой и борщ, сваренный на тушенке, то точно скатит. С ланчами я подумаю. Стоит оно того, или нет».

«Договорились».

Вернувшись на свое рабочее место, я не сразу ныряю в монитор, а еще какое-то время покачиваюсь в кресле с блуждающей улыбкой на губах. С появлением Камиля в «Холмах» моя жизнь словно повернула вспять. Я снова разрываюсь между двумя проектами и откровенно от этого кайфую. Снова засыпаю, обуреваемая новыми идеями, снова встаю без будильника и приезжаю на работу заряженная бодростью, не прибегая к допингу в виде кофе. Я обожаю Кокорина, но при всем моем уважении к нему, сотрудничество с Камилем — это какой-то другой уровень взаимопонимания.

Ты, главное, не переходи грань делового взаимодействия и ничего себе не придумывай, — строго напоминаю я себе. — И обмен сообщениями не принимай на свой личный счет. Просто радуйся тому, что его имя больше не отзывается обидой и болью.

А тут же возражаю самой себе: Эй, да за кого ты меня принимаешь? Второй раз вставать на те же самые грабли? Я не дура, вообще-то.

Дура не дура, но то, что теперь мое настроение вальсирует на отметке «эйфория», отрицать нельзя. Правда я и этому нахожу логическое объяснение. В последнее время мне стало не хватать привычной гонки и работы в условиях многозадачности. С приходом Камиля все это я снова получила. Если Игорь Станиславович обычно выслушивает мои предложения и либо утверждает их, либо отклоняет, что, к счастью, бывает редко, то Камиль приходит со своими идеями и со своим упрямым видением. И даже если я не всегда их разделяю, это становится поводом посмотреть на проект под другим углом.

— Я сегодня ухожу пораньше, — приблизительно за час до окончания рабочего дня вдруг объявляет Диляра.

Оторвав взгляд от монитора, я вижу, как она тщательно красит губы и приглаживает волосы, и решаю не игнорировать очевидное: