На основании сказанного строится вывод, который поддерживает автор, и который состоит в утверждении, что научное познание и основанная на законах науки человеческая деятельность могут и дают современной культуре весьма значимые ориентиры рациональности. Они способны оберегать человека и человечество от многих опасностей и рисков, от ряда заблуждений нерационально организованного поведения в земных условиях. В этом смысле наука и научное познание представляют собой одну из высоких ценностей нашего общества.
По-видимому, обыденное познание и его, так сказать, квинтэссенция - здравый смысл - при всех их достоинствах, при всем их значении для культуры представляют собой, в сравнении с наукой, иной уровень рациональности человеческой жизнедеятельности. Зачастую, представления здравого смысла недостаточно систематизированы, вытекают из самых разных, во многом противоречивых источников. Здравый смысл, опираясь на обыденное мировоззрение, обыденное неспециализированное знание, на явления общественной психологии и ценностные установки определенной культуры, выражает исторически сформировавшиеся противоречия разумного и неразумного, осмысленного и бессмысленного. В сфере здравого смысла нередко возникают представления, которые несопоставимы друг с другом, а также с реальной жизнедеятельностью человека. Этот смысл уживается с целым рядом заблуждений и предрассудков. Многие его утверждения несовместимы также с проверенными научными взглядами, не опираются на достоверные научные выводы и на научные законы.
В своих целях наука, как говорят сами ученые, ориентирована па открытие объективных свойств, закономерностей действительности. Продвижение к данной цели позволяет говорить о рациональности научного познания, к его разумности, поскольку, достигая своей цели, оно воплощает в своем знании истину. Разумеется, эта общая для всей науки цель приобретала различные исторические образы в ходе развития научного познания. Гак, согласно представлениям классической науки мир, познаваемый учеными, представлял собой рационально устроенную объективную реальность. Рациональность мира выражалась в причинных связях, простых, строгих и однозначных.
Существование мира описывалось действием строго детерминированных, однозначных динамических законов. «Природа проста и не роскошествует излишними причинами вещей», утверждал Ньютон. В этой картине - рационально устроенной вселенной - не находилось места для вероятностных процессов, случайных событий, т.е. для неопределенности. Такова, в частности, была позиция П. Лапласа.
В современной науке убеждение в рациональности мира сохраняется; однако с новой точки зрения рациональное устройство мира приобретает более сложный и глубокий характер. В полемике со сторонниками лапласовского детерминизма в науке утвердилось понимание того, что рациональность мира не сводится только к динамическим законам, однозначным каузальным связям. Современная научная картина мира сохраняет однозначную детерминированность явлений в некоторых узких сферах, но признает также неопределенность, которая представлена в случайных, вероятностных событиях и связях. Известный физик М. Борн, например, подчеркивал, что современная физика полностью опирается на статистическую основу.
Сегодня значительная часть научного сообщества и многие из современных людей придают науке высокий социальный престиж. Общество видит в науке социальный институт, обеспечивающий достижение объективной истины, истинного знания о природном и социальном мире, и в силу этого способствующий развитию человечества, стремлению устроить жизнь людей на разумных началах. В этом случае наука обеспечивает возможность не только рационального постижения объективной реальности, но и рационального переустройства социальной действительности.
Но признание плодотворных познавательных возможностей науки подчас порождает в обществе неумеренные ожидания. Возникают также повышенные требования к научной деятельности, к ученым и получаемым ими результатам. Спекуляция на таких требованиях порождает попытки в той или иной мере принизить возможности науки. На этой почве возникает антисциентизм, который формирует в обществе необоснованную склонность обвинять во всех грехах современного мира ученых и науку.