Динамит пахнет ладаном

К счастью, память быстро воскресила образ одного банкира из Мемфиса. Орлов ссутулился, втянув грудь. Выпятил живот, подогнул колени и косо склонил голову.

— Вы ставите меня в затруднительное положение, мистер Гочкис, — прошамкал он «беззубым» ртом.

Капитан Орлов прошелся по номеру, тяжело волоча ноги. Походка и осанка — вот над чем еще придется работать и работать.

И он работал. Целый час непрерывно бродил из угла в угол, бормоча под нос и опираясь на трость.

Довершил маскировку старомодный сюртук с длинными полами и засаленными лацканами.

Для вящей достоверности не мешало бы вооружить столь древнего персонажа каким-нибудь допотопным пистолетом, но таковых в арсенале Орлова не имелось. Поэтому он надел под сюртук поясную кобуру с короткоствольным «смит-вессоном». С другого бока приладил ножны, а патроны рассыпал по карманам. Сюртук сразу обвис. А патроны начинали бренчать, как только Орлов двигался чуть резче, чем дозволено двигаться старикам.

Прежде чем покинуть номер, он еще раз оглядел себя в зеркале, затем обвел комнату медленным взглядом. «А если они узнают про этот номер? — вдруг подумалось ему. — Если нагрянут с обыском? Или надумают устроить засаду?». Он вернулся в спальную и, достав из чемодана бутылку, подаренную Джонсом, отлил виски в карманную фляжку.

— Хоть что-то останется, — с усмешкой сказал он своему отражению в зеркале.

Медленно и чинно, шаркающей походкой и глядя себе под ноги, вышел он из «Амбассадора» и направился к стоянке пролеток. Однако вовремя спохватился. Остановился под навесом у входа в отель и взмахом трости подозвал себе извозчика.

— Юридическое бюро Розенталя.

— Это в нижнем городе, — предупредил извозчик. — Два доллара, сэр.

— Я заплачу больше, когда найду того, кто мне нужен.

Контора Розенталя располагалась в отеле «Камино Реал» на площади Сан-Хасинто. Ее скромная вывеска терялась среди красочных щитов, опоясавших гостиничный дворец. В другое время Орлов непременно заглянул бы и в бильярдный зал, и во французскую парикмахерскую, и в турецкие бани, и во многие другие заведения, нашедшие приют под крышей отеля и сулившие океаны разнообразных удовольствий. Но сейчас, к сожалению, ему нужно было посетить учреждение, куда обращаются не от хорошей жизни.

Приемная адвокатской конторы была просторной, но уютной. Отделанная мореным дубом, украшенная зеленью и живыми цветами, она так и манила опуститься в широкие кресла и позабыть обо всех своих заботах — потому что теперь эти заботы лягут на плечи чутких помощников. Однако самих помощников не было видно. Вместо них в приемной сидел секретарь, беседующий с роскошно одетой дамой. Заметив нового посетителя, он привстал и учтиво улыбнулся. Но Орлов величественным жестом усадил его обратно, дав понять, что он не намерен перебивать разговор и может подождать.

В коридоре, который начинался за приемной, несколько дверей были украшены сияющими табличками. Орлов догадывался, что на них указаны фамилии адвокатов. Пройти туда, ворваться в кабинет Гочкиса и взять подлеца за глотку? Было бы недурно. Так ведь не дадут поговорить.

Он достал из-за пазухи заранее приготовленный конверт и, ни слова не говоря, положил его на стол секретаря. Тот снова отвлекся от беседы с дамой и глянул на него, но Орлов, приподняв шляпу, откланялся и вышел из приемной.

Вернувшись к пролетке, он сказал извозчику:

— Нам придется подождать. Здесь достаточно удобное место для стоянки?

— Смотря сколько ждать.

— Может, пять минут. А может быть, несколько часов.

— Тогда я, пожалуй, встану вон туда, к фонтану.

— К фонтану? Превосходно.

Орлов не сводил глаз с дверей отеля. Они то и дело раскрывались, впуская и выпуская разнообразнейшую публику. Но вот из «Реала» вышел человек в твидовом пиджаке, с конвертом в руке, и направился к аптеке, что находилась на другой стороне улицы. Пробыв там несколько минут, он вышел и, оглядываясь, направился обратно к отелю.

В письме, которое Орлов сочинил для Гочкиса, было всего несколько строк. «Некая дама из России желает сообщить вам нечто очень важное. Если хотите ее видеть, зайдите в аптеку с этим конвертом. Только без посторонних. Она очень напугана. И если увидит с вами кого-то еще, то исчезнет бесследно». Он полагал, что Гочкис выйдет сам, а не пошлет какого-нибудь помощника. И теперь, разглядев объект наблюдения, мысленно составлял его словесный портрет.

На вид Гочкису было лет тридцать, или чуть больше. Рост ниже среднего, телосложение плотное, даже со склонностью к полноте. Лицо продолговатое, нос длинный, крючковатый. Волосы черные, гладко зачесанные на прямой пробор. Походка стремительная, подпрыгивающая. Движения резкие и порывистые…