Динара

– Из Жумгала. А вы?

– Я из Кочкора.)

***

Мои родители родились и выросли во Фрунзе, ныне Бишкек. Родители отца когда-то приехали из нарынской области в Советский Фрунзе. Я почти не владел родным киргизским, так как вырос в столице, в русскоязычной среде. В деревенских компаниях я терялся, вставлял пару словечек на русском или киргизском, но в основном слушал.

***

Нас поселили в пятиэтажном lojman¹. Раньше тут был трёхзвёздочный отель с баскетбольной площадкой. Теперь он стал общежитием для персонала близлежащих отелей.

Мне всё понравилось. Чистота, уют. Наша комната на первом этаже, она была предназначена для восьмерых – четыре двухъярусные кровати, два окна, старые шкафчики, стул и столик с маленьким барахлящим телевизором.

Первые дни в комнате жили только Айбек, Нурбек байке² и я – Нургазы. Мы оформили документы: для заработной платы, общежития и работы в отеле. Получили форму и именные значки, обувь не выдавали.

После перелёта нам дали три дня отдыха. Мы бродили по Киришу, купались в море, ходили кушать в столовой отеля, следили за ходом Чемпионата Мира по футболу.

1 – (тур. – корпус, общежитие)

2 – (кирг. – обращение к старшему мужчине)

***

Айбек мне сразу не понравился. Хитрые глазки, наглое деревенское поведение. Мы смотрели игру с участием португальцев и Ирана. Встреча для Роналду и его команды получилась напряжённой, он мог получить красную карточку за игру локтем против соперника. Обошлось жёлтой.

– Ирандыктар аябай¹ грубо ойношот², – спокойно сказал Нурбек.

– Роналдо – эркек³! – Уверенно по-русски начал рассуждать Айбек, – тащит команду, настоящий капитан. Не то, что Месси, у него нет лидерских качеств.

От злости я стиснул зубы. Так как внимательно следил за футбольным миром, я знаю, какого уровня этот игрок, весь мир знает – такие опрометчивые высказывания меня раздражали. Нельзя так рубить с плеча.

На следующее утро он попросил у меня один доллар в долг на сигареты.

– Нургазы, доске, бир доллар бере турчу⁴, – сказал он мне.

Я дал ему доллар, но мне не понравился его тон. Он должен был называть меня байке или братан, говорить мне сиз⁵, а не сен⁶. Слово доске⁷ неуместно, учитывая разницу в возрасте. Будь я деревенским, он бы не позволил себе такое отношение ко мне. Айбек подчеркнул своё неуважение.

По утрам он нарочно не выключал будильник в своём телефоне. На мои замечания он только мычал спросонья. Стоило Нурбеку рявкнуть в его сторону, как Айбек мгновенно дотягивался до телефона. Проходя мимо меня, он презрительно улыбался. Я прилагал усилия, чтобы не наброситься на него.

Ночью он на всю мощь включал кондиционер. Я мёрз, а Айбеку вечно было жарко. Я выключал, через пару минут он снова включал.

Взаимная неприязнь набирала обороты.

С Нурбеком всё было наоборот. Мужчине тридцать один, женат, отец двухлетнего сына. Он больше молчал и в свободное время читал русско-турецкий, турецко-русский словарь. Интегрировался в местную жизнь с первых дней.

1 – (кирг. – Иранцы очень)

2 – (кирг. – играют)

3 – (кирг. – мужик, мужчина)

4 – (кирг. – Нургазы, дружище (дружок), дай один доллар)

5 – (кирг. – вы)

6 – (кирг. – ты)

7 – (кирг. – дружище (дружок))

***

Я, Айбек и Нурбек валяемся на пляже. Рядом с нами двое турок зрелого возраста. Один начинает натирать кремом спину другого. Нурбек ничего не говорит. Айбек неприязненно улыбается.

– Карагылачы¹, п…тар! – Смеётся он.

Турки начинают целоваться. Я молчу. Айбек начинает ржать, как конь.

В детстве всех ребят, что были слабее меня и тех, кто не играл в футбол, я обзывал педиками.

Я в десятом классе перестал быть гомофобом. У меня было хорошее отношение к молодому преподавателю киргизского языка, он был красив и образован. Он мне нравился, как человек. Я знал, что он гей, я был вежлив с ним. Меня влекли только девушки.

Классе в восьмом я бы набросился на него с кулаками. Мне казалось, что гомосексуализм – это ошибка природы, а подобные ошибки нужно исправлять любыми способами.

Хорошо, что я отнёсся к нему по-дружески. Я мог избить его или пустить грязные слухи среди ровесников. А потом жалел бы об этом.

1 – (кирг. – Посмотрите)

***

Сидим в шумной столовой для персонала. Я набрал себе жареной картошки, морковно-огуречный салат и турецкий айран. Всё в металлической миске с углублениями для пищи и приборов.

Я ем левой рукой – у мусульман это не приветствуется. Айбек с Нурбеком это подметили, но ничего не сказали. Нурбек ел спокойно, уставившись на еду, Айбек мотал головой из стороны в сторону, как возбуждённый подросток – по сути, он им и был.

Очень шумно. При виде нас, местные начинают громко стучать приборами, орать друг на друга и распевать свои народные песенки.

Мимо проходит унылый паренёк с азиатским разрезом глаз. На нём официантская форма. Он внимательно разглядывает нас, а мы его.

– Кыргызсыбы¹? – Спросил его Нурбек.

– Ооба², – устало ответил он.

– Кел, отур³, – подозвал его Нурбек.

– Ассаламу алейкум, – он поздоровался с каждым из нас рукопожатием.