Династические войны Средневековья

На фоне ревизии древнерусской репрезентации событий предлагаются и иные «сценарии» их развития. Так, по мнению Н.Ф. Котляра, Святополк, находившийся в заключении в киевском «порубе», бежал из Киева, воспользовавшись замешательством, возникшим после смерти Владимира, а борьба за власть на Руси в 1015–1016 гг. разыгралась между Ярославом и… Мстиславом Тмутараканским, который был претендентом на роль наследника Владимира, а возможно, и старшим братом Ярослава[476]. Однако нетрудно убедиться в несбыточности подобной реконструкции, приняв во внимание, что ни один источник не сообщает о присутствии Мстислава в «Русской земле» в 1015–1016 гг., да и сам факт того, что Мстислав получил в управление от своего отца далекую, хотя и стратегически важную, Тмутаракань, заставляет сильно сомневаться в его старшинстве перед Ярославом, равно как и в том, что в начале XI в. подобное старшинство вообще могло иметь какое-нибудь значение. С. Франклин и Д. Шепард, опираясь на свидетельства Иоанна Скилицы, рассказывающего о походе некоего русского князя Сфенгоса (Сфенга) на хазар в 1016 г., вслед за Н.М. Карамзиным предполагают, что этого князя можно отождествить с Мстиславом Владимировичем, хотя подобное отождествление вряд ли может быть однозначным: сами авторы отмечают, что приведенный Скилицей антропоним более соответствует скандинавскому имени «Свен»[477]. Информация, сообщаемая Скилицей, не может быть интерпретирована однозначно: например, под 1036 г. хронист свидетельствует о том, что «скончались архонты россов Несислав и Иерослав и был избран править росами родственник скончавшихся Зинислав»[478]. Как мы знаем, в 1036 г. в политической конфигурации на Руси действительно произошли изменения, в результате которых Ярослав, вероятно, по недоразумению записанный Скилицей в число почивших «архонтов», присоединил «всю волость» своего брата Мстислава, который, по А.В. Назаренко, подразумевается здесь под именем «Несислав»[479], но трудно сказать, кто еще из братьев Ярослава мог фигурировать в греческом тексте. В качестве кандидата предлагается Станислав Владимирович, якобы княживший в Смоленске, этой версии склонны доверять некоторые исследователи[480], но информация о месте его княжения появляется только в новгородской летописной традиции XV в., поэтому ее трудно считать достоверной.

В историографии неоднократно предпринимались попытки прояснить обстоятельства междукняжеской войны 1015–1018 гг. и с хронологической точки зрения, однако одним из наиболее уязвимых мест «Пряди об Эймунде» как исторического источника является датировка описанных в ней событий. В этом произведении существует относительная хронологическая сетка, поэтому установить дату событий можно лишь на основании внутренних указаний текста, сопоставленных с другими источниками: ПВЛ, «Кругом земным» и хронологически зависимыми от него исландскими анналами. Внутренними указаниями «Пряди об Эймунде» являются: сообщение об объединении Норвегии Олавом Святым (1014/15–1028), свидетельство о том, что к моменту появления Эймунда на Руси после смерти «конунга Вальдимара» Ярослав уже был женат на шведской принцессе Ингигерд, дочери Олава Шкётконунга (ок. 995 – ок. 1020), рассказ о войне между Киевом и Полоцком, который в ПВЛ относится к 1021 г. Эти события, упоминаемые «Прядью», до недавнего времени являлись отправными точками для построения ее хронологической координаты.