Династии. Как устроена власть в современных арабских монархиях

Дофар называют «жемчужиной Аравии», а его центр, Салалу, — «парфюмерной столицей Аравии». Этот регион издревле славится ладанными рощами. В римскую эпоху Салала была крупным морским портом, и ладан везли в Европу: сперва — на кораблях до Йемена, потом — по Красному морю до Акабы, затем — верблюжьим караваном через Палестину до средиземноморского побережья и, наконец, оттуда — в Рим. Неудивительно, что на Западе благовония стоили очень дорого. Римский император Нерон, по легенде, в 65 году проявил верх расточительности: он безутешно скорбел по любимой жене Поппее — и приказал в день ее похорон сжечь годовой запас ладана.

Наряду с джабали Дофар населяли племена Худдам и Бахари. Первое состояло из людей африканского происхождения, чьих предков привезли в Аравию в качестве рабов. Члены второго племени занимались рыбной ловлей, его название образовано от слова «бахр» (араб. البحر — море). Религиозная элита была представлена кланом Хавашим — который в незапамятные времена переселился в Дофар из йеменской области Хадрамаут и, по легенде, вел свой род от пророка Мухаммеда.

Внутри и вовне указанных сообществ царила строгая иерархия. Смешанные браки не приветствовались. Группам, занимавшим низшую ступень иерархии, — например, Худдам — запрещалось иметь оружие. Отголоски этой социальной дифференциации слышны в регионе и поныне, но с ней упорно боролись. Сначала это были султаны Маската, которые хотели ослабить местные элиты, а потом — дофарские политические активисты. Для последних племенная иерархия была пережитком прошлого, который не вписывался в «дивный новый мир» арабского социализма.

Саидиты захватили Дофар лишь в 1829 году. С тех пор султанский наместник регулярно подавлял бунты и часто прибегал к британской помощи. Мятежники, напротив, обращались за поддержкой к Османской империи. Хронические конфликты между дофарцами, их лидерами, Маскатом, англичанами и турками закрепили за Дофаром дурную репутацию.

Саид бен Таймур был первым султаном, который занимался в этой провинции чем-то кроме войны. С 1940-х годов он жил в Салале; туда же перебралась и свита монарха. Первой супругой Саида стала девушка из Аль Машани — влиятельной семьи джабалийского племени Кара. После смерти жены в 1936 году правитель заключил брак с ее двоюродной сестрой Мазун, которая родила султану наследника — Кабуса. Но дофарцы не доверяли Саиду. Если в Центральном Омане он делегировал власть шейхам и платил племенам за верность, то в Дофаре вы — строить такие отношения не удавалось — несмотря на союз Саидитов и Аль Машани. После безуспешных попыток задобрить местных вож:-дей султан решил, что Дофар — это колония, которую надо держать в ежовых рукавицах. Султанские наместники выбивали из дофарцев налоги, даже не думая развивать этот регион либо интегрировать его в общегосударственную экономику. Население роптало — но ничего не менялось.

На заре 1960-х годов народ обнищал. Налоговый режим губил скотоводство и рыболовство — главные источники средств к существованию для большинства дофарцев. Сборщики налогов ежегодно забирали каждую пятую козу в провинции. Губернатор Рахьюта увеличил пошлины для рыбаков. Немногочисленные товары, экспортируемые из Дофара — например, духи и топленое масло, — подвергались гораздо более высокому налогообложению, нежели товары, экспортируемые из прочих районов Омана.

Дофарцы искали работу в других странах Халиджа — там, где на деньги, вырученные от продажи нефти, строились целые города. Из всех монархий Аравийского полуострова Оман обладал наименьшими запасами «черного золота». Консерватизм и скупость султана лишь усугубляли ситуацию. Встревоженный массовой миграцией, Саид ввел разрешения на въезд и выезд из страны. Такие документы выдавались неохотно и стоили дорого — поэтому подданные, сумевшие вырваться за рубеж, редко возвращались домой. Но дофарцам и тут не повезло.