Династии. Как устроена власть в современных арабских монархиях

Англичане негодовали. В августе 1923 года они ввели новую систему целевых выплат. Отныне Амман лишался материальной помощи, если не соблюдал условия, на которых она предоставлялась. Британский парламент проголосовал за то, чтобы направлять деньги не в Трансиорданию, а в Иерусалим, дабы их распределял верховный комиссар Палестины — который имел право не спонсировать Абдаллу. Новая система позволяла англичанам держать амира «на коротком поводке». Идея целевых выплат принадлежала Генри Коксу.

Абдалла запротестовал — но Кокс тут же продемонстрировал, как работает его детище. Весной 1924 года амиру пришлось назначить премьер-министром Али Риду Башу ар-Рикаби. Генерал ар-Рикаби уже руководил кабинетом с марта 1922 года по февраль 1923 года. Он даже получил согласие Лондона на исключение эмирата из декларации Бальфура. Это означало, что в Трансиордании запрещено селиться евреям — и что ее территория не будет использована для создания еврейского государства в Палестине. Но Абдалла, опасаясь конкуренции, уволил ар-Рикаби. И вот теперь — спустя год — генерал опять занял премьерское кресло.

Смирившись с назначением ар-Рикаби, амир затеял упорную борьбу против системы целевых выплат. Сперва он решил задобрить Кокса, изъявив желание сократить цивильный лист, — но чиновник не поддался на уловку. Затем Абдалла попытался игнорировать новые правила. В ответ резидент и верховный комиссар Палестины Герберт Луис Сэмюэл пообещали проигнорировать амира и его финансовые потребности. Кокс считал, что надо либо установить контроль над Абдаллой, либо заменить его младшим братом — принцем Зейдом.

Сэмюэл подготовил ультиматум. Помимо системы целевых выплат, документ содержал еще два требования — о высылке из Трансиордании «политически нежелательных элементов» и о выдаче французским властям в Сирии арабских националистов. Ультиматум заканчивался следующим образом: «Мы верим, что Ваше Высочество примет вышеуказанные условия, и правительству Его Величества больше не придется напоминать о них».

Абдалла почувствовал угрозу. Лишенный народной поддержки, экономически зависимый от англичан и напуганный атаками ихванов, амир подписал ультиматум 20 августа 1924 года.

Унизительный ультиматум оказался благословением для Хашимитов. Благодаря жесткому административному и финансовому контролю процесс государственного строительства в Трансиордании заметно ускорился. Прекратились взаимные обвинения в жадности и расточительности — что, в свою очередь, положило конец конфликтам между Абдаллой и англичанами.

Теперь эмират нуждался в армии. У ее истоков стоял генерал-майор Фредерик Пик (арабы дали ему почетное прозвище «Пик-паша»). Для защиты страны Пик сформировал вооруженную группу «Мобильные силы». Осенью 1923 года англичане объединили ее с подразделениями полиции. Так родился легендарный Арабский легион — впоследствии лучшая армия арабского мира.

20 февраля 1928 года был подписан англо-трансиорданский договор. Абдалла согласился «руководствоваться советами» британских властей (статья 5). Лондон, в свою очередь, официально признал правительство «под властью Его Высочества амира Трансиордании». К радости Аммана, Туманный Альбион изъявил готовность покрывать все расходы трансиорданской администрации.

Однако в эмирате не хватало образованных людей — поэтому британская администрация Иерусалима командировала туда сотни палестинских специалистов. После службы многие из них остались в Трансиордании. Некоторые палестинцы определили судьбу хашимитского государства на долгие годы вперед.[43] Но народ оозмущллся. Палестинские чиновники презрительно относились к коренному населению и раздражали подданных Абдаллы гораздо сильнее, нежели англичане. В конце 1920-х годов родился лозунг: «Трансиордания для трансиорданцев». Это предвещало расцвет трансиорданского национализма.

Параллельно обострился и «бедуинский вопрос». Англичане не доверяли кочевым племенам — они считали бедуинов разбойниками. Помимо того, во второй половине 1920-х годов над Трансиорданией нависла угроза ваххабитской экспансии. Британцы просили Бану Сахр и Ховейтат не кочевать, пока ихваны не прекратят свои рейды на территорию эмирата. Однако бедуины априори не могли вести оседлый образ жизни. Племена продолжали пересекать границу в обоих направлениях. Самое абсурдное, что могли сделать британцы в таких условиях, — это учредить Трансиорданскую пограничную службу.

Казалось, англичане ненавидят трансиорданских кочевников больше, чем ваххабитов. Лондон «закручивал гайки» — от имени пограничной службы зачастую действовали британские ВВС. Иногда они расстреливали бедуинов прямо на выезде из эмирата. Работа самой службы противоречила здравому смыслу — например, однажды пограничники помешали членам племени Ховейтат догнать ихванов, которые угнали их скот. Бедуины угрожающе роптали. Тогда в Аммане был создан специальный суд — он рассматривал вопросы владения добычей, захваченной в результате набегов.