Династия

Я вгляделся в его красные глаза. Фагнум из него уже не вытащить, а значит, он был обречён.

— Судьба тебя уже наказала, Филлин, но я хочу, чтобы ты признался во всём на военном совете сегодня же. И принёс извинения госпоже Ян, чей процедурный кабинет был обворован при твоём участии.

— Конечно, Кирилл Миронович, — с виной в голосе ответил он. — А где Оракул Ма? Он пришёл с вами?

— Нет, он погиб, — сказал я, не вдаваясь в подробности.

— Вы казнили его?..

— Его сожрал котлованный упырь, — прошептал Кайли. — Несчастный случай. Я сам видел.

Филлин опустил голову.

— Я готов ответить за содеянное, господин Волков. Готов прямо сейчас и по всей строгости.

Уже через час он объяснялся на военном совете перед всеми командирами подразделений и перед царицей.

Та смотрела на него тёмно-зелёными глазами и порой брезгливо поджимала губы, а когда Филлин закончил речь, то холодно сказала:

— Ты уже мертвец, чароит. Такой же обречённый, как и восемьдесят твоих воинов, которых уже нельзя излечить. Все вы смертники. Но они верны тебе до сих пор и требуют не лишать жизни их командира.

Филлин опустился перед всеми на колени.

— Да, мы смертники, моя госпожа. Но мы готовы воевать за жизнь своих детей, за их будущее. Ведь если мы не спасём их, то кто же тогда будет жить в новом мире, когда старый поглотит тьма?

Он повторил слова своей сестры Джад.

Когда-то она говорила мне то же самое. Чароиты воевали за будущее своих детей и понимали, на что шли.

В зале воцарилась тишина.

Заварра поднялась с трона и окинула грозным взглядом всех командиров, что сидели за круглым столом.

— Что скажете, господа? Филлин предал нас. Какими бы ни были его побуждения, он солгал, глядя мне в глаза! Он солгал не только мне, но и вам всем! Как мы можем доверять ему и его воинам?

Не вставая с колен, Филлин поклонился до самого пола и остался в такой позе.

— Прошу вас, госпожа. Примите моё раскаяние и позвольте моему взводу смертников доказать свою верность. Бросьте нас в самое пекло сражения, и мы отдадим свои жизни за наш союз.

Он поднял голову, встал с колен, выпрямился и с достоинством посмотрел на всех.

— Я всё равно обречён! Так не дайте мне позорно сгинуть в темнице Атифы! Я приму смерть в бою, как воин! Среди других таких же! А если нет — то убью себя сам!

Его глаза сверкнули алым огнём фагнума, но на лице царицы не дрогнул ни один мускул.

— Кто за то, чтобы казнить Филлина за предательство? — спросила она ледяным тоном.

Опять повисла тишина.

— Ну? Смелее, господа!

Никто из командиров так и не поднял руку.

— Что ж. Кто за то, чтобы дать Филлину возможность погибнуть с честью?

Один за другим, собравшиеся подняли руки. В том числе, генерал Демьянов и мой отец.

Оставался только я, и все посмотрели на меня, будто только от одного голоса зависело, будет жить Филлин или умрёт.

— А вы, господин Волков, разве не знаете, что сказать? — поинтересовалась Заварра.

Я посмотрел на Филлина, но почему-то увидел в нём его племянника Кайли. Мальчика-варвара, которому ещё предстояло жить в новом мире, если мы победим.

Поднявшись с кресла, я молча поднял руку.

— О боги... благодарю вас... — выдохнул Филлин и зажмурился.

Его губы задрожали.

— Тогда готовьте своих смертников, господин Филлин! — приказала ему царица. — Вы хотели пекло? Вы его получите! Но к отряду варваров, освободившихся от фагнума, вы более не имеете отношения!

— Но мой племянник...

— Попрощайтесь с ним! Все варвары будут переведены под командование другого мага и уже скоро покинут Атифу!

Филлин наконец взял себя в руки.

Поклонился всем, кто был за столом, затем — царице и мне, после чего быстро вышел из зала. Как только дверь за ним закрылась, Заварра добавила:

— Следите за ним всё равно. Второго такого Дня Сидха у нас больше не будет, и мы не имеем права ошибиться ни в одном из своих действий. — Она глянула на меня. — У вас есть, что сказать, господин Волков?

Я кивнул.

Настало время разложить всё по полочкам: кто и как будет действовать в День Сидха, чтобы всё сработало.

Совет продолжался несколько часов подряд, и на этот раз у нас имелось куда больше информации, чем раньше. Секрет уничтожения фагнума и знак Хого, воскресающий Ратибора Колида.

Но всё это время царица не сводила с меня взгляда.

Её явно занимал один важный вопрос и она задала его уже в конце собрания.

— А теперь скажи нам, господин Волков, чьей жизнью ты будешь воскрешать Ратибора?

И опять тишина.

— Своей, — ответил я спокойно.

— Своей? — голос царицы предательски дрогнул. — Ты пожертвуешь собственной жизнью на кануне решающей битвы?

— Да. Но сделаю это в определённый момент. И о моём решении не должны знать другие люди. Никто, кроме тех, кто находится в этом зале.

Мой отец побледнел.

Да и остальные — тоже. Хотя все понимали, что полубога пришлось бы всё равно воскрешать ценой чьей-то жизни. Либо моей, либо моего ребёнка. И выбор тут был однозначный.

Бахадур вдруг опустил голову, на его лице появилась такая скорбь, что я бы ни за что не поверил, что это он по мне убивается.

— Почему же я не поступил так же? — прошептал он себе под нос. — Почему не отдал свою жизнь вместо жизни своего сына?