Династия. Белая Кость

Сэр Экил пришпорил коня и поскакал к выехавшему из леса разведчику.

Святейший бросил взгляд на тележку с хворостом, стоящую на обочине дороги. Сердце подсказало: за ней никто не придёт. Посмотрел в темнеющее небо. Снег грозил обернуться дождём. Жестом велел процессии остановиться, пересел в повозку и опустил тяжёлый полог.

* * *

Сумерки наступили раньше времени. Ледяная морось прогнала с улиц лоточников и любителей вечерних прогулок. Послышался стук колотушек: ночные сторожа предупреждали, что с этой минуты запрещается шуметь и нарушать покой жителей столицы. На городской стене загорелись факелы. Стражники налегли на обшитые железом створы, намереваясь закрыть ворота, как вдруг донёсся звук рога.

— Отставить! — крикнул командир, рассматривая из надвратной башни приближающуюся колонну. Разглядев навершия на шестах, приказал солдату бежать в Фамальский замок со срочным сообщением.

Сопроводить путников до храма Веры вызвались Выродки. Сэр Экил был знаком с воспитанниками лорда Айвиля — три сотни наёмников служили в личной охране короля Джалея. Будучи младшим командиром защитников веры, Экил не доверял безродным ублюдкам. Во-первых, они язычники, поклоняются перевёрнутому вверх корнями дереву. Во-вторых, находясь во вражеских лагерях, они не убивают друг друга на поле брани. Среди солдат ходила легенда, как после сражения в живых остались только Выродки и два короля. Не желая превращать поединок в представление перед наёмниками, короли разошлись несолоно хлебавши и при этом заплатили лорду Айвилю кругленькую сумму. Ну а в-третьих, Выродки ничего не боятся. Те, у кого отсутствует чувство страха, — опасные люди.

Процессия пересекла площадь, обогнула храм Веры и въехала на задний двор. Перед тем как переступить порог хозяйственной пристройки, Святейший прочёл молитву.

В жилых покоях запылали камины. В жаровнях раскраснелись угли, нагревая купальни. Прислужники достали из дорожного сундука сменную одежду иерарха и развесили возле огня. Едва Святейший переоделся в сухое и тёплое одеяние, как ему сообщили о приходе герцогини Кагар.

— Барисса! — воскликнул он радостно и поспешил навстречу гостье. — Дитя моё!

От удивления она на миг потеряла дар речи. Ещё не веря своим глазам, прошептала:

— Дядя?

С запозданием присела и поцеловала перстень на его руке.

Святейший обхватил её за плечи и помог подняться:

— Не ожидала?

— Не ожидала, — призналась Барисса.

— Давай сюда плащ. Промокла совсем. Пешком, что ли, шла?

— Фамальский замок в двух шагах.

— Да? Я не заметил. Проходи. Проходи, милая. — Святейший придвинул стулья к камину. — Присаживайся к огню. Тут холодно, как в погребе. Я говорил Экилу выслать вперёд людей, чтобы к нашему приезду подготовили палаты, он пропустил мои слова мимо ушей. Подожди, я тебя укрою.

Достал из сундука одеяло, накинул Бариссе на плечи.

— Спасибо, дядя, — сказала она и тотчас себя поправила: — Святейший.

— Та ладно, — отмахнулся он. — Для тебя, дитя моё, я всегда буду дядей.

— Но как так получилось, что ты здесь?

Иерарх подтащил к Бариссе поближе жаровню с углями:

— Странная история. Первосвященник почему-то отклонил кандидатуру друга этого самого Экила. Не знаю почему. Теперь командир защитников веры точит на меня зуб. — Сел напротив Бариссы, сцепил пальцы на коленях. — Я обычный настоятель монастыря. Настоятели не становятся Святейшими отцами. Почему выбрали меня — не имею понятия.

— Ты волнуешься?

— Ещё чего! Я замёрз. — Иерарх протянул трясущиеся руки к огню. — Мы ехали так долго. По каким-то убитым дорогам. Нам не встретилось ни одного замка, ни одного постоялого двора, только убогие деревни, половина из которых вообще без крестьян.

— Из Дигора в Фамаль ведёт тракт, — нахмурилась Барисса.

— Знаю. Знаю! Но мы почему-то ехали окольным путём. А этот Экил… — Святейший сжал пальцы. — Мне хотелось его задушить! Но — нет. Моё прошлое осталось в прошлом.

Глядя на крепкий кулак, Барисса поинтересовалась:

— До сих пор упражняешься?

— Конечно!

— Неужели ты привёз сюда «Вершителя»?

— Мой верный друг и соратник всегда со мной. — С этими словами Святейший подошёл к сундуку и вытащил из-под вороха вещей двуручный меч в кожаном чехле, предназначенном для ношения за спиной. — Но это секрет!

Барисса рассмеялась:

— Я никому не скажу. — Наблюдая, как он прячет меч, спросила: — Можно я буду звать тебя как прежде?

— Наедине. — Иерарх принял нарочито важную позу. — В присутствии посторонних для тебя я Святейший!

— Понятное дело! — Барисса подбежала к нему и повисла у него на шее. — Дядюшка Кьяр! Я рада, что ты приехал.

— А я огорчён.

Она отклонилась назад:

— Почему?

— Скоро ты уедешь. Твой братец Джалей велел мне отправить тебя домой до того, как ударят морозы и занесёт дороги снегом.

— Я не уеду, пока не пойму, что он задумал.

— Ты ничуть не изменилась, милая, — вздохнул Кьяр.

— А ты постарел, — улыбнулась Барисса.

— Я же говорю: ты не изменилась.

В дверь постучали. Барисса торопливо отошла к камину.

На пороге возник королевский гвардеец:

— Лорд Верховный констебль! — И, отступив в сторону, пропустил в покои статного дворянина.

— Святейший отец! Я лорд Айвиль.