Династия. Белая Кость

— Рассказывал кому-нибудь о том, что произошло? — спросила Таян с нескрываемой угрозой в голосе.

— У меня память короткая. Всё как советовала моя бабка. — Халик перешёл к задним ногам лошади и отшатнулся от телеги. — Ёрш тебе в репу! Это кто?

Из вороха тряпок на него смотрел старик.

— Мой жених, — пошутила Таян. — Госпожа дома?

— Дома, — ответил Халик, наблюдая с опаской, как старик сползает с телеги. — Знаешь последние новости?

— Знаю. Я попёрлась как дура в Фамаль, крюк сделала, время потеряла. А госпожа, оказывается, здесь. Город шумит. Кто-то верит, кто-то не верит.

— Мы сами не верим, — поддакнул конюх.

— А правда, что у неё дочку забрали?

— Правда, правда.

— Ну он и пас-с-с… — Таян сморщилась. — Чего уставился?

Халик усмехнулся в усы:

— Пытаюсь угадать, какое слово ты проглотила.

Из прачечной выскочила Миула. Широко шагая к конюшне, закричала издали:

— Ты где была? А? Я извелась вся. Думала, тебя злодеи словили, снасильничали и прирезали. Думала, ты лежишь где-то обклёванная, обглоданная. А ты явилась целёхонька! Ещё и лыбишься!

Возникнув из кухни, поварихи юркнули обратно. В кузне умолк молот. Банщик шмыгнул в баню, расплескав из вёдер почти всю воду. Солдаты столпились на краю крепостной стены, переговариваясь и ёрничая над Миулой.

Она встала перед Таян, рассыпая искры из глаз:

— Ты где была, я спрашиваю?

— Думаешь, так легко найти костоправа?

Запрокинув голову, Миула ошпарила воинов взглядом как кипятком:

— Враг по полю скачет, а вы на баб таращитесь? Вот скажу сэру Ардию словцо…

— Да будет тебе, — откликнулся кто-то, и солдаты дружно отошли к каменным зубцам.

В кузне вновь запела наковальня. На кухне застучали ножи.

Миула кивнула конюху:

— Проваливай.

— Лошадь надо выпрячь.

— Успеешь.

— Бесовское отродье, — обиженно промямлил Халик и побрёл в конюшню.

Миула уставилась на старика. Грязный, лохматый, борода до пояса. Одет как попрошайка.

— Он, что ли, костоправ?

— Настоящий! — возбуждённо прошептала Таян. — И это не всё. У него дар, я чувствую его. Пока не знаю какой. Дар точно есть, зуб даю! Старик умеет ещё что-то, но скрывает это или сам не знает о даре.

— Светлый? Тёмный?

— Я не разобралась. — Таян взмахнула ресницами. — А разве это важно? Разве важно, кто поможет малютке: бог или дьявол? Этот грех я возьму на себя.

Подойдя к старику поближе, Миула зажала нос пальцами:

— Итить твою задницу! От него воняет, как от дохлой собаки. Где ты его нашла? На скотомогильнике?

— В пыточной.

Миулу взяла оторопь.

— Чего?

— Отведи его в баню, — попросила Таян и, подобрав юбки, побежала к господской башне.

— Ты куда? — крикнула Миула ей в спину.

— Покажусь госпоже.

— Она в молельне. С сэром Ардием. Точнее, с лордом. Он теперь лорд.

Таян резко повернула и, обогнув башню, скрылась из виду.

* * *

Постройку, предназначенную для бесед с богом, заколотили при жизни истинной хозяйки замка, герцогини Мэрит. Из доски, перекрывающей дверь, торчали шляпки тринадцати гвоздей. На самой двери виднелись длинные продольные царапины, будто какой-то зверь точил здесь когти. От гипсового ангела над входом остались обгрызенные крылья. Видимо, символ веры пришёлся зверю по вкусу. Обитатели крепости обходили постройку стороной и называли герцогиню ведьмой. Когда она умерла, молельня так и продолжала стоять, заколоченная, обветшалая — старый лорд Мэрит и его сын Холаф вели разнузданный образ жизни и не верили, что битьё поклонов и молитвы проложат им дорогу в рай.

По приказу Янары дворовые работники поменяли дверь, прикрепили над входом бронзовое изваяние Ангела-спасителя и навели внутри порядок. Глинобитные стены и потолок освежили извёсткой, земляной пол покрыли тёсом. Небольшое помещение теперь дышало запахами ладана и древесины. Кроме Янары, никто сюда не ходил. Слуги и стражники, наслушавшись россказней деревенских бабок, считали это место проклятым и бегали молиться в старую церковь на берегу Ленивой реки.

Сегодня к Янаре присоединился Ардий. Он поклонялся обитающим в горах духам предков и пришёл в молельню беседовать не с богом, а с леди. В палатах их не оставляли наедине — так требовали правила приличия. Рядом с Янарой всегда находились служанки или её брат Бари, взявший за привычку раздавать ненужные советы. Ардию это не нравилось, тем не менее он мирился с присутствием посторонних, дабы не опорочить доброе имя госпожи.

О событиях, происходящих в столице, скоро заговорит всё королевство. Пока слухи долетят до Мэритского замка, пройдёт немало времени. Ардий посчитал, что Янара имеет право узнать новости первой и выслушать их без свидетелей. Поэтому, приехав в замок и узнав, что леди в молельне, Ардий поспешил к ней. Здесь, в намоленном месте, за ними никто не станет следить и никто не встрянет в их разговор.

Янара стояла коленями на бархатной подушечке и, упираясь локтями в каменную скамью, глядела в раскрытое святое писание. Её неподвижная смиренная поза, каменное лицо и застывший взгляд сбивали Ардия с мысли и заставляли дважды проговаривать фразы. Ему казалось, что Янара не слышит его.

Едва он умолк, прозвучал тихий голос:

— Когда свадьба?