Династия. Белая Кость

Сидя на краю перины, старухи Лита и Люта пели Янаре старинную колыбельную. Половину слов они не помнили и сочиняли на ходу. Их хриплые голоса заглушали шум непогоды за окном. День порадовал солнцем и тишиной, а к вечеру снова поднялся ветер. Янара провела этот день на смотровой площадке. Казалось, что вернулась тёплая осень. Прибитый дождями «кобылий хвост» поднялся над полем, сухие метёлки сорняка распушились. Удивительная трава: ничто не в силах её уничтожить. Вроде бы полегла, ан нет – через день-другой снова стоит, будто что-то питает пустые стебли и делает их живыми.

Проскрипели дверные петли. Янара подтянула одеяло к подбородку.

Мэрит указал старухам на дверь. Служанки поднырнули под его руку, оглянулись на хозяйку и с сокрушённым видом скрылись в передней комнате.

– Что-то случилось, милорд? – спросила она; голос предательски дрожал, выдавая неуёмный страх.

Мэрит подошёл к кровати. Янара посмотрела на мешок в его руке. Первая мысль: в мешке чья-то голова. Но нет, из холста выпирало нечто с острыми углами.

– Милорд…

Она не успела договорить. Мэрит сдёрнул с неё одеяло и со всей дури заехал мешком ей в живот.

Внутренности пронзила боль. Янара взвыла, из глаз брызнули слёзы. Перехватило дыхание. Свернувшись клубком, она силилась сделать вдох.

Сквозь гул в ушах пробилось:

– Сдохни, маленькая тварь!

Мэрит раскрутил мешок в руке, приговаривая:

– Сдохни, ублюдок! Сдохни! – И нанёс сильный удар Янаре в бок.

От неожиданности она раскрылась и получила очередной удар в живот. На грани потери сознания услышала настойчивый стук в дверь.

– Милорд! – орал кто-то. – Прибыл Флос. Это срочно! Милорд!

– Иду! – крикнул Мэрит. Схватил Янару за волосы и прошипел ей в ухо: – Скажешь отцу хоть слово, и я перережу ему глотку.

Выпустив её, вцепился в мешок обеими руками, закинул его за спину и со всей силы шарахнул им из-за плеча по горящему огнём животу. Янара рухнула в бездну.

~ 17 ~

Флос поднялся по винтовой лестнице на верхний этаж господской башни. Постучал в дверь покоев дочери и крикнул: «Янара! Это я, твой отец. Надо поговорить». Вышел на смотровую площадку и принялся вышагивать взад-вперёд, с тревогой поглядывая в проёмы между зубцами.

За крепостными стенами шумели крестьяне, прибежавшие из ближних деревень. Кто-то сообщил им, что по землям их лорда движется огромное войско. Флос видел это войско и со знанием дела мог сказать: если Выродки идут сюда, то для Мэритской крепости наступают тяжёлые времена.

За последние дни Флос трижды избежал печальной участи. Первый раз – в Тихом ущелье. Он прятался в перелеске вместе с наёмниками, которых от чужого имени нанял Холаф, муж дочери. Не наёмники, а трусливый сброд. Они наотрез отказались нападать на рыцарей герцога Хилда. Флос еле уговорил наёмную братию проследовать за отрядом до выхода из ущелья, где, по идее, сидели в засаде люди герцога Лагмера. Во всяком случае, Флос так думал. И тут… горе-вояки увидели Выродков и вовсе наложили в штаны. Флос потребовал вернуть деньги – его отмутузили, как собаку, и смылись. Спасибо, хоть лошадь не забрали.

Флос отдышался, отряхнулся, умылся в ручье и поехал в постоялый двор, намереваясь отлежаться пару дней. А там опять они – Выродки. Казалось, что может быть проще – прикинуться отцом, разыскивающим блудную дочь, подойти к герцогу поближе и, выхватив из рукава нож, всадить ему промеж глаз. Флос вошёл в харчевню, посмотрел на детей, сидящих на балконе… Неправильно это. Одно дело, когда война и дети вынуждены видеть жестокость. Другое дело, харчевня – тёплая и уютная, прямо райский уголок. Он ведь не убийца и не дьявол в человеческом обличье, чтобы на глазах детишек заливать рай кровью. Он рыцарь! Он давал клятву сражаться только в честном бою!

Когда-то Флос хотел, чтобы его дочь стала королевой. Теперь расхотел. Своим заскорузлым солдатским умом он понял: ничего его семейству от этого не выгорит. Никто не устроит сына в королевскую гвардию, и старшую дочь-бесприданницу никто не возьмёт замуж. Кому нужна голь перекатная? Он совершил ошибку: отдал бестиям все деньги и младшенькую. Да чёрт с ними, с деньгами! Он отдал свою кровиночку! Умеют же Мэриты дурманить мозги. Умеют… Будет ему наука, как развешивать уши и верить.

Весь обратный путь Флос думал, как вызволить Янару. Он зарабатывал на жизнь, размахивая мечом на полях брани. В сражениях учишься чему угодно, но только не любви. Теперь в его груди вдруг всколыхнулось нечто неизведанное, утерянное.

Занятый своими мыслями, Флос чуть не нарвался на Выродков третий раз. Благо не подвела лошадка: тихая, спокойная, осторожная – такой в разведке нет цены. Сама остановилась, навострила уши, не всхрапнула, не заржала в ответ на радостное ржание. Вынырнув из горьких дум, Флос услышал бряцанье кольчуг и лязг доспехов. По лесной дороге двигалось войско. Боевые кони – мощные, злобные, будто хищники, – подрывали землю копытами. А за боевыми – сминали землю длинноногие скакуны с лебедиными шеями. Тем и другим ничего не стoит догнать и растоптать.