Династия Бернадотов: короли, принцы и прочие…

Вдобавок Фольке Бернадот фактически являлся лишь половиной парной упряжки, которую весьма хитроумно задействовала ООН. Графа Бернадота, человека королевского рода, привыкшего как к обстановке элитарных салонов, так и к разрухе израненной войной и разваливающейся Германии, с его королевским престижем и вполне заслуженной славой героя человечества, с его уверенностью в себе и авторитетом, дополняла крупная фигура — американец д-р Ралф Банч [190]. Один шведский журналист, в ту пору очень молодой, имя которого мы по соображениям милосердия называть не будем, описывал Банча как «кругленького невысокого чернокожего профессора, симпатичную пешку в мозговом тресте Бернадота». На самом-то деле как раз Банч и был мозгом в означенном тресте. Эти два очень разных человека подружились и успешно сотрудничали, однако первый разработанный «исходный документ», ставший для Бернадота гибельным, подготовил именно Банч. И убийцы Фольке Бернадота, по их словам, понимали, что «застрелили не того». Но «не тех» стреляли постоянно; многие из команды Фольке Бернадота погибли от пуль, гранат и фугасов.

Фольке Бернадот прекрасно сознавал, что живет в долине смертной тени. Когда он в последний раз ехал в Израиль, то, как говорила его жена, боялся как ребенок. Вечером они на коленях молились Богу. Добрый скаут, он обсудил с нею все практические меры касательно похорон, к которым она должна быть готова, если его убьют. Если сопоставить ее рассказ о его смертельном страхе, о понимании опасности, с каким он жил, и рассказы других о его оптимизме, бесстрашии и спокойствии, то отчетливо видишь, сколь необычайным человеком все ж таки был Фольке Бернадот.

Исходный документ, или «первый план Бернадота», оказался катастрофой. Банча упрекать незачем — причиной фиаско означенного плана стало в первую очередь то, что никто не мог предвидеть, что немногочисленное еврейское население (около семисот тысяч человек) выкажет такую силу перед лицом объединившихся арабских стран с населением если не в сто, то в пятьдесят раз больше. План разрабатывали в расчете на маленькую, слабую еврейскую сторону, а не на Давида, который в схватке сразил Голиафа.

Вот почему план содержал пункты вроде того, что Иерусалим останется у арабов. Это и многое другое возбудило среди евреев лютую ненависть к Фольке Бернадоту.

Наряду с крупной еврейской «организацией самообороны» Хаганой, которая позднее трансформировалась в армию Израиля, существовали две нелегальные, подпольные террористические организации — «Иргун», насчитывавшая 1000–2000 членов, и «Лехи», насчитывавшая 100–200 членов, возможно, максимум 400. «Лехи» представляла собой наиболее непримиримую группировку, в Швеции она известна под названием Лига Штерна, по имени своего создателя, польского еврея Авраама Штерна, погибшего в 1942 году в стычке с английскими солдатами.

Террористическую организацию «Иргун» возглавлял Менахем Бегин [191], а в руководстве «Лехи» состоял Ицхак Шамир [192]. В ту пору оба находились на нелегальном положении и (более или менее энергично) разыскивались «официальной» израильской полицией. Много-много позднее оба они побывают на посту премьер-министра Израиля.

Обыкновенно террористы отличаются достойной подражания целеустремленностью и чудовищно скверной способностью к политическому анализу — чем больше идейного пыла, тем хуже анализ. «Лехи» не составляла исключения. Штерн пытался наладить сотрудничество ни много ни мало с Гитлером, а его преемник Ицхак Шамир впоследствии недвусмысленно заигрывал со Сталиным и порой высказывался прямо как член Коминтерна.

Весь Израиль презирал и ненавидел Фольке Бернадота за его план, который, собственно, был лишь «исходным документом». «Лехи» решила убить Бернадота.

Штаб Фольке Бернадота располагался на Родосе. Выезжая в Израиль, он очень тщательно следил, чтобы весь ооновский персонал, и он в том числе, был без оружия. В принципе решение совершенно правильное, хотя не в последнюю очередь стоившее ему жизни. «Лехи» проведала об этом, что, понятно, весьма облегчило организацию убийства. Достаточно было нескольких террористов, которые, сидя в джипе, подкараулили ооновские машины. Террористы остановили конвой, высмотрели Бернадота и застрелили его. Французский полковник Андре Серо, находившийся в той же машине, бросился вперед, попал на линию огня и тоже погиб, хотя намерения убить его террористы не имели.

С политической точки зрения убийство, по-видимому, ничего не значило для той проблемы, которая интересовала террористов. Наоборот, глупая и отвратительная акция вызвала бурю возмущения, без которой вновь созданный Израиль предпочел бы обойтись. Важным последствием убийства и дальнейших событий, как говорят квалифицированные эксперты, явилось и то, что Израиль привык игнорировать реакцию окружающего мира. Хотя такое развитие было все равно неизбежно, учитывая истребление Гитлером шести миллионов евреев, обращение англичан с еврейскими беженцами и бессилие ООН в палестинском конфликте.