Династия Дунканов

— Конечно. Повидайтесь с ним завтра. Если он считает, что у него есть возможность уехать куда-то и это ужасное сегодняшнее происшествие не помешает ему найти хорошее место дирижера, то уезжайте с ним во что бы то ни стало.

— Успех для Дэвида значит очень многое, — сказала я. — Он посвятил ему свою жизнь, и он хорош. Он мог бы стать одним из самых знаменитых руководителей оркестров в мире. Неужели я лишу его всех шансов этого добиться?

— Если вы спрашиваете о прямом и честном ответе, — отозвался Лаверн, — то я думаю, что вам нужно выйти за него, уехать и дать ему начать снова. Если вы будете рядом, он с его талантом должен добиться успеха. Ему потребуется время, и вы оба станете испытывать лишения, но я уверен, что Дэвид преодолеет случившееся сегодня вечером.

— Хотела бы я быть так же уверенной в этом, — заметила я.

— Джена, вы с Дэвидом отлично подходите друг другу. Теперь я не богат, но если вы решите уехать с ним, я в качестве свадебного подарка дам вам денег достаточно, чтобы вы не оказались в настоящей нужде, пока Дэвид заново создает себе репутацию.

— Вы милый, — сказала я, и его предложение несколько укрепило мой дух. — Уверена, что Дэвид никогда не примет вашего предложения, но очень его ценю.

— Я страдаю, видя двух славных молодых людей с блестящим будущим, у которых отняли все из-за личной жажды славы одного человека. Клод хочет внука, чтобы не пресекся род и продолжилась династия. Вероятно, он полагает, что сам возродится в личности этого внука. Не знаю, но меня бы это не удивило. Вот почему я сделал свое предложение и почему оно навсегда останется в силе.

— Сегодня вечером я буду говорить с Клодом, если он приедет домой, — сказала я. — Завтра я увижу Дэвида. До тех пор у меня нет ответов и чувствую, что не могу ни на что решиться. Будьте со мной терпеливы, мистер Кейвет.

— Если вы отклоните его предложение, — упорствовал Лаверн, — он пойдет на все, чтобы над вами назначили опеку. Все будет устроено. Клод предпримет те или иные шаги, дабы принудить вас к согласию. Я его знаю. Таково мое предупреждение. Вы поймете, что сопротивляться ему нелегко, но я убеждаю вас попробовать.

— Я буду знать, как быть, завтра в это же время, — сказала я. — Что бы я ни решила, я всегда буду благодарна вам.

После этого мы разговаривали мало. Я была больна от тревоги, устала, отчаялась найти ответ, страстно желала увидеть и, если смогу, утешить Дэвида. Я знала, какое разочарование он должен был сейчас переживать.

Когда мы свернули к усадьбе Дунканов, большой дом стоял перед нами в темноте, и только один слабый огонек был оставлен прямо за парадной дверью.

— Отгоню экипаж вокруг дома к конюшне и разбужу конюха, — сказал Лаверн. — Хотите, чтобы я был рядом, когда будете разговаривать с Клодом?

— Нет, благодарю вас. Я предпочитаю в это время быть одна, если вы не возражаете.

— Я действительно не возражаю, — невесело улыбнулся он. — Пожалуй, лучше, если меня там не будет, потому что уверен, что потеряю самообладание и скажу Клоду все, что о нем думаю. Не стоит злить его еще больше. Но я буду неподалеку на случай, если понадоблюсь вам.

— Я всего лишь намерена выслушать, что он имеет сказать. Не будет никаких хлопот. Спасибо вам еще раз.

Он высадил меня, и я направилась в темный дом, останавливаясь, чтобы зажечь несколько ламп. Одну я принесла по лестнице в мои комнаты. Там я попыталась сосредоточиться на том, как может обернуться разговор с Клодом. Сев у окна с видом на подступы к дому, я попыталась — как оказалось, тщетно — найти какой-то способ избежать прямого требования Клода о том, чтобы я вышла за Уолтера, и еще как-то уберечь Дэвида от забвения, которое сделало бы его неудачником.

Я слышала, как Лаверн вернулся и ушел в свои комнаты. Я просидела у окна с час. Когда кабриолет Клода свернул с главной дороги, я взяла лампу, освещая себе путь вниз по лестнице. Я подождала, пока он вернется из конюшни, и открыла ему дверь.

— Не ожидал увидеть вас на ногах, моя дорогая Джена, — удивился он.

— Я должна поговорить с вами сегодня. Сейчас! Пожалуйста, мистер Дункан. Это для меня очень важно.

Он взял меня за локоть и провел через гостиную в библиотеку.

— Для меня это тоже важно. Уверен, что мы сможем решить эту проблему.

Он поставил мою лампу на письменный стол, зажег еще одну, стоявшую на нем, и третью, которая стояла на другом столе позади меня. Прежде чем сесть, он удостоверился, что дверь плотно закрыта.

— Я буду говорить первым, — сказал он. — Знаю, что вы станете обвинять меня в организации сегодняшнего фиаско в Опера Хаус. Я это сделал или нет, вопрос этот не имеет отношения к тому, который нам следует решить. Теперь я могу сообщить вам, что у Дэвида большие неприятности. О, у него есть защитники. Каждый, у кого неприятности, обычно их имеет. Но против него больше, чем за него. Опера в Новом Орлеане жизненно важна. Мы не имеем возможности предоставлять контракты людям посредственных талантов.

— Дэвид далеко не посредственность, и вы это знаете, — гневно возразила я.