Династия Ямато

В 1920-х гг. в Японии наблюдался бурный рост промышленного производства — очередная иллюзия! В действительности национальное богатство прибрал к рукам избранный круг лиц. Правительство, коррумпированное сверху донизу и находящееся под эксклюзивным контролем этого круга, осуществляло функцию прикрытия истинных хозяев. Японская сельская глубинка бедствовала, сельчане бежали в большие города в поисках хоть какого-то заработка, вливаясь в многочисленную армию местной бедноты. Во времена Мэйдзи население Японии составляло 30 миллионов человек. К концу первого десятилетия правления Хирохито японцев насчитывалось уже 65 миллионов. Работодатели манипулировали наемной рабсилой как заправские феодалы, упирая на «традиционные культурные ценности»: коммерческая компания — единая сплоченная семья, во главе которой стоит босс-благодетель, «заботящийся» о каждом, если этот каждый будет всецело предан ему лично. Ну а если работяги предпочитают тянуть лямку в условиях крайнего убожества и нищеты, то это их личные проблемы… На острове близ Нагасаки «Мицубиси» располагала мощными угольными шахтами. Рабсила — заключенные, изгои общества, разорившиеся крестьяне и законтрактированные рабочие из Кореи и Маньчжурии — находилась здесь фактически в рабском положении. На острове имелось большое кладбище. На территории Японии тысячи и тысячи девочек (возраст — от одиннадцати лет) вынуждены были торговать собой. «Антиправительственные» выступления, забастовки, любая форма протеста жестоко подавлялись полицией. Актуальные идеи социальной справедливости и борьбы за гражданские права трудящихся тем не менее выкорчевать с корнем ей все же никак не удавалось. В японских университетах пользовались определенной популярностью кружки промарксистского толка, куда вступало немало молодых людей из обеспеченных семей. Став взрослее, они, как правило, охладевали к своей влюбленности в учение о социальном равенстве представителей рода человеческого. Коммунистическая партия Японии, основанная в 1922 г., через каких-то десять лет, по сути, подпольной деятельности захирела и сникла, утратив жизнеспособность из-за бесконечных внутрипартийных склок и пустячных перебранок.

В 1925 г. Токио решился на экстравагантный демократический жест, даровав всеобщее избирательное право подданным мужеского пола. Зачастую японское правительство одной рукой дает — другой отбирает: в том же 1925 г. приняли так называемый «Закон о сохранении мира», предусматривающий смертную казнь за любые антимонархические и антигосударственные идеи или действия. Император — недосягаем, государственные сановники — иже с ним, ведь они исполняют его волю! «Закон о сохранении мира» фактически заказал дорогу в парламент членам левых партий, ибо, решись таковые пойти на выборы с открытым забралом, они тут же получили бы альтернативное место на тюремных нарах за «антиправительственную» агитацию.

Через три года, в 1928 г., вышеупомянутый закон доработали в сторону ужесточения. Агитация за отмену права частной собственности, любая критика государственной политики карались смертью либо пожизненным заключением. «Разносчикам опасных идей» не имели права апеллировать к суду присяжных. Министр образования Хатояма не допускал и мысли о рассмотрении подобных дел судом присяжных, являясь стопроцентным поборником драконовских мер: требовал избавиться от «бунтовщиков» — школьных преподавателей, осмелившихся «будоражить» учеников; добивался отставки профессора юридического факультета Киотского университета — тот вздумал рассуждать о «неравноправии» социального и правового статуса женщины в японском обществе и выступать поборником толстовских идей об ответственности общества за преступления, совершаемые отдельными индивидуумами. Хатояма понимал гражданские права и свободы как «свободу делать то, что должно, и не делать того, что не должно». Позже Хатояма вынужден будет подать в отставку с поста министра образования. Против него самого заведут дело о «даче и получении взяток, торговле почетными учеными степенями, уклонении от уплаты налогов и фальсификации сведений о доходах по акциям акционерных обществ». (Хатояма не уйдет с политической сцены, посыпав голову пеплом. В 1954 г., после вывода с территории Японии американских оккупационных сил, он займет пост премьер-министра.)

Прежде чем Хатояме придется пережить неприятный эпизод в своей биографии, он и его коллеги по кабинету министров в поте лица трудятся над новой доктриной обожествления императора. В ноябре 1928 г. Хирохито официально вступил на престол. Церемонию интронизации Хирохито провели в императорском дворце в Киото. Четырьмя днями позже императора объявили прямым наследником богини солнца Аматэрасу. Синтоистская церемония, в полном соответствии с весьма расплывчатой мифологией, призвана была еще раз напомнить японцам: Хирохито — воплощение верховного божества, а тени за троном (Хатояма, к примеру) — его верховные жрецы.