Династия любви

– Я собиралась принести вам завтрак в половине девятого, – в недоумении произнесла она.

– Мы вернемся к этому времени, – пообещала Тила.

Пока Эмили помогала Мэри-Ли одеваться, она побежала к себе в комнату, чтобы найти свой костюм для верховой езды. Это была единственная вещь из ее гардероба, которую не пришлось покупать, так как она принадлежала когда-то ее матери. В тот период жизни, когда леди Ставерли бредила охотой, она одевалась у лучших лондонских портных, и костюм, который теперь собиралась надеть ее дочь, был необыкновенно красив и моден по тем временам. Повзрослев, Тила вполне могла носить его, но она не видела необходимости в том, чтобы надевать такую роскошь для прогулок на Кингфишере. Как правило, поблизости никого не было, и она предпочитала кататься в своих повседневных платьях.

Так уж повелось, что она запрягала Кингфишера с самого утра и он послушно бродил за ней, пока она срезала цветы в саду или убирала листья. В любой момент она могла вскочить на коня и уехать прочь из Ставерли, что обычно и делала.

«Но вот сейчас, – подумала Тила, – наступило время, когда я должна облачиться в этот костюм».

Под него она надела тонкую муслиновую блузку. Костюм плотно облегал ее стройную фигурку. Посмотрев на себя в зеркало, Тила отметила, что очень даже неплохо в нем смотрится, хотя, конечно же, сейчас такие костюмы уже не в моде.

«Ничего, – успокоила она себя, – большего от гувернантки и не ждут».

С этими мыслями она прошла в классную комнату, где ее уже ждала Мэри-Ли. Девочка была в хорошеньком светлом костюме; юбочка представляла собой широкие брюки.

«Наверное, это правильно, раз такая малышка ездит на большой лошади. Так будет удобнее и безопаснее, – пришла к заключению Тила. – Но уж соседи наверняка посмотрят на это неодобрительно и начнут судачить».

Вслух она, конечно, ничего не сказала.

Подхватила Мэри-Ли под руку, и они поспешили вниз, стараясь оставаться незамеченными.

Они вышли из дома через черный ход; от него до конюшни было небольшое расстояние.

Молодой, заспанный конюх нес лошадям огромные ведра с чистой водой.

– Беги выбирай лошадь, какая понравится, – шепнула Тила девочке.

Для себя она уже сделала выбор.

Это был жеребец, привезенный с Таттерсальской ярмарки.

Большой, темный, немного строптивый – в нем определенно была арабская кровь.

Девушка приказала конюху оседлать коня, и в эту минуту раздался голос Мэри-Ли:

– Я нашла, мне она нравится, я хочу эту, мисс Стивенс!

Быстрым шагом пройдя мимо нескольких животных, она увидела лошадь, которую облюбовала Мэри-Ли.

Ее выбор был созвучен пристрастию Роби к каштановым лошадям, а эта выделялась особенной статью.

Видя, как лошадь трется носом о ладонь девочки и как спокойно ведет себя, Тила решила, что она не буйная, и приказала оседлать ее для Мэри-Ли.

Через пять минут они уже выезжали из конюшни.

Наблюдая за девочкой, Тила поняла, Мэри-Ли нисколько не преувеличивала, когда говорила, что умеет держаться в седле.

Было очевидно, она чувствует себя на лошади уверенно и привычно, хотя конюху и пришлось максимально укоротить стремена.

– Мне нравится эта лошадь! Мне она очень, очень нравится! – восторженно кричала Мэри-Ли.

А у Тилы возникли небольшие проблемы с ее жеребцом.

Он вставал на дыбы и отбрасывал копыта, пытаясь показать свою независимость.

Но вскоре ей удалось его угомонить.

Они уже выехали на равнину, раскинувшуюся за домом, когда девушке вдруг пришла в голову мысль о правомерности ее деяния: прежде чем кататься на лошадях с чужим ребенком, она должна была спросить разрешения у мистера Викхэма.

«Он вряд ли разрешил бы, – подумала она, но тут же успокоила себя, – Возможно, он меня отчитает, зато я прокачусь на лучшем скакуне».

Поначалу Тила старалась ехать медленнее, она все-таки немного боялась за Мэри-Ли, но вскоре поняла, что все ее опасения напрасны. Девочка только и делала, что пришпоривала свою лошадь, так как Тиле постоянно приходилось догонять ее.

Они скакали уже довольно долго – равнина Ставерли была очень велика. Раньше тут простирались поля, но после разорения хозяев эти земли не обрабатывали и не засевали – все заросло сорняком. Неожиданно им пришлось резко затормозить, потому что впереди словно ниоткуда возник высоченный забор.

– Я хочу перепрыгнуть на ту сторону! – воскликнула Мэри-Ли.

В ее тоне слышалась такая непреклонность, что стало понятно – запрещать бессмысленно. И вместо запрета Тила сказала:

– Я думаю, было бы разумнее начать с препятствий поменьше, чтобы наши лошади привыкли прыгать и не пугались. – Ей показалось, что Мэри-Ли не желает ее слушать, поэтому тут же добавила: – Тем более я хочу тебе что-то показать, нечто такое, что тебе должно понравиться.

– И что же это? – пристально посмотрела на нее девочка.

– Видишь там вдалеке лес? – девушка указала рукой направление. – Это не простой лес, а очень секретный, и я хочу, чтобы ты проехала через него.

– Секретный? А почему?

– Об этом я скажу тебе позже, – загадочно улыбнулась Тила, – потому что сначала ты должна будешь поведать мне, что ты чувствуешь, когда едешь по нему.