Династия (ЛП)

— Какая-то дрянь, — говорю я ему, понимая, что Рейвенвуд-Хайтс, должно быть, намного больше, чем я думала. Я всегда думала, что наша частная маленькая дорога находится на окраине города. Хотя это не единственное, в чем я ошиблась.

Круз пожимает плечами.

— Не стреляй в посыльного. Это твой дедушка построил его таким.

Этого крошечного кусочка информации достаточно, чтобы согреть холод, просачивающийся в мое сердце, и держать голову высоко поднятой.

Мы идем десять минут, мальчики остаются вокруг меня ромбом, что только напоминает мне, насколько смертоносными они могут быть. После прошлой ночи я никогда не усомнюсь в их способности защитить меня, даже несмотря на то, что семьи двух из этих парней хотят моей смерти. Эти четверо парней рисковали своими жизнями ради меня, и, судя по тому, как они оглядываются по сторонам, я осмелюсь сказать, что они могут сделать это снова.

Мои ноги начинают гореть, и я почти готова сделать свое первое признание. Что, как новый глава этого странного заведения, я заставлю этих людей передвигаться на ховербордах.

Я откладываю эту мысль на потом, потому что я чертовски уверена, что она хорошая. Не знаю, как насчет больших парней, но я уверена, что такими темпами одержу маленькую победу.

Карвер останавливается и поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и впервые после встречи с ним я вижу намек на страх в его глазах.

— Будет большой стол со всеми шестнадцатью семьями, каждый из глав семей будет сидеть со своей женой и всеми совершеннолетними детьми прямо за ними. Ты должна молча войти и занять свое место во главе стола. От тебя ничего не ожидается, но, когда к тебе обращаются напрямую, будет разумно ответить с высоко поднятой головой. Не давай им возможности задаться вопросом, кто ты. Тебе нужно доказать, что ты можешь это сделать. Не подавай даже намека на слабость. Ты дочь своего отца.

Я киваю, и Грейсон появляется прямо передо мной.

— Мы не можем стоять рядом с тобой, Элоди. Мы здесь как представители наших отдельных семей и как люди, которые были свидетелями и расследовали преступления прошлой ночи. Но если до этого дойдет, ты знаешь, что мы тебя прикроем, — говорит он мне, на мгновение шокируя меня до чертиков. — Мы не должны говорить вообще или говорить за тебя, если нас об этом прямо не спросят, поэтому по большей части ты одинока в этом. Не взрывай все это.

Во мне начинают пульсировать нервы, и я просто киваю, не зная, чего, черт возьми, ожидать на самом деле, несмотря на их объяснения. Карвер встречает мой взгляд и кивает.

— Готовы ли ты к этому?

— Нет, — честно говорю я ему. — Но, судя по звуку, у меня действительно нет выбора.

ГЛАВА 36

Дверь открывается в темную комнату, и я вижу массивный круглый стол, прожекторы освещают семнадцать сидячих мест вокруг него. Все стулья заняты, и я высоко держу голову, быстро осматривая комнату.

Мужчины с правой стороны стола выглядят довольными, увидев меня, в то время как у другой половины слева на лицах широко растянулись тяжелые хмурые взгляды. Легко понять, кто глава каждой семьи, и за кем мне нужно следить.

Один стул на самом верху комнаты остался свободным, и так было последние восемнадцать лет, по крайней мере, я так предполагаю, но сегодня я возьму его, и каким-то образом я должна этим гордиться.

Карвер отодвигается, позволяя мне первой войти в комнату, как и должен входить любой лидер. Я держу подбородок поднятым с пустым выражением лица, борясь с необходимостью наброситься на восьмерых мужчин, наблюдающих за мной через всю комнату. Каждый из них должен нести личную ответственность за убийство моих родителей и попытку убийства меня.

Мои ботинки цокают по дорогому полу, и я краем глаза наблюдаю, как четверо мальчиков входят в комнату и осторожно направляются к своим семьям, стоя позади них с их матерями и представляя единый фронт, но что-то подсказывает мне, что это ничего, кроме того, когда речь идет о Грейсоне и Карвере.

Я становлюсь на вершину стола и, высоко подняв подбородок, смотрю на своих людей, чувствуя себя еще более неуместным, чем когда-либо прежде. Как я должен управлять этой группой ненавистных людей? Несмотря на мою родословную, в душе я все еще не приемный ребенок.

С вершины стола я лучше вижу шестнадцать семей, смотрящих на меня, и не тороплюсь, медленно изучая каждое лицо и запоминая его, особенно лица моих врагов. Я мгновенно нахожу отца Карвера. Он вылитый сын, плюс-минус сорок лет или около того. Я не могу не поднять взгляд на Карвера, и, не говоря ни слова между нами, становится ясно, что он не хочет иметь ничего общего с человеком, за которым стоит.

Я иду дальше, найдя затем отца Грейсона. Он совсем не похож на своего отца, но я вижу сходство в его матери, которая издалека выглядит самой милой женщиной, которую я когда-либо встречала. Но меня не обманешь, особенно от женщины, которая сидит с левой стороны стола.