Династия Одуванчика. Книга 1. Милость королей

– Если бы он ее не послушал, возможно, оба жили бы долго и счастливо в горах.

– И умерли в забвении, – заключила Сото. – Зато сейчас любой ребенок Кокру может прочитать наизусть стихи Лурусена и боготворит его имя. Даже Мапидэрэ не посмел запретить его книги, хотя поэт проклинал Ксану на каждой странице.

– Значит, ты считаешь, что он должен был испытывать благодарность к жене?

– Мне бы хотелось думать, что они принимали все решения вместе и были готовы отвечать за последствия.

Джиа задумалась, хранила молчание и Сото, и они довольно долго шли, погрузившись в собственные мысли.

И вновь Джиа задалась вопросом, кто же такая Сото: домоправительница неизменно с ловкостью уходила от расспросов о своем прошлом. Но главное – казалось, она понимала, что ее хозяйка хочет лишь одного: чтобы кто-то находился рядом, дабы не оставаться в одиночестве. В присутствии Сото она могла расслабиться, пожаловаться, мелочно и эгоистично от души посмеяться, громко, а не как госпожа, зная, что ей не укажут на неправильное поведение.

– Господин Гару отсутствует слишком уж долго, – заметила как-то Сото, когда пришла получить от хозяйки распоряжения на день.

Джиа вновь ощутила сердечную боль.

– Да, прошло много времени. Вероятно, его не будет рядом, когда родится второй ребенок.

Как только эти слова были произнесены вслух, отсутствие мужа стало еще более реальным. Когда Куни в письме сообщил, что покидает Дзуди с тайной миссией, о которой не может говорить, Джиа рассердилась на него за безрассудство. Впрочем, разве для нее новость, что жизнь с Куни будет неизбежно приносить сердечную боль? Так что удивляться нечему.

Время шло, новых сообщений от Куни не приходило, и Джиа тревожилась все сильнее. После смерти Фина и отъезда Маты Цзинду с армией на остров Волчья Лапа лишилась источников достоверных новостей. Король Туфу и другие аристократы едва ли помнили о ее существовании.

– Насколько я понимаю, Куни и маршал Цзинду близкие друзья, – сказала Сото.

– Да. Маршал Цзинду и господин Гару вместе сражались и близки, как братья.

– Дружба между мужчинами часто не выдерживает испытаний, когда судьба меняет положение одного из них, – заметила Сото и, прежде чем продолжить, немного помолчала: казалось, сомневалась, стоит ли. – Что вы думаете о Мате Цзинду?

Джиа поразил ее тон. Цзинду – победитель, великий воин, благодаря ему пала империя и возвысилось государство Дара. Сейчас он с триумфом шел по Гэджире, подавляя остатки сопротивления империи в старых городах Гана. Даже король Туфи говорил о маршале с уважением. Почему же Сото произнесла его имя с некоторой даже неприязнью? Возможно, ее семью в прошлом что-то связывало с кланом Цзинду?

– Маршал Цзинду, вне всякого сомнения, самый важный человек среди повстанцев, – осторожно заговорила Джиа. – Без него нам бы никогда не удалось одержать победу над изобретательным Мараной и стойким Наменом.

– В самом деле? – Казалось, слова Джиа позабавили Сото. – Звучит как славословие городских глашатаев, которые повторяют нам это каждый день, будто опасаются, что мы перестанем верить в их слова, стоит им смолкнуть. Мне же известно одно: у него руки по локоть в крови.

Джиа не знала, что ответить, поэтому встала:

– Давай больше не будем говорить о политике.

– Вы не сможете постоянно избегать этой темы: вы же жена политика, хотите этого или нет. – Сото поклонилась и ушла.

Комната домоправительницы находилась рядом со спальней Джиа, а спала она чутко и поэтому слышала, как поздно ночью, когда все укладывались спать, дверь ее спальни открывалась, а потом, перед рассветом, еще раз.

Сото также видела, как Ото Крин смотрел на хозяйку, когда ему казалось, что за ним никто не наблюдает, как старался сесть поближе к ней, когда управлял лошадьми. И еще невозможно было не заметить, как Джиа улыбается своему управляющему, как внимательно слушает его доклады о состоянии их финансов.

Но еще больше ее подозрения подтверждало то, что они старались держаться подальше друг от друга, когда кто-то находился рядом.

Сото лежала в темноте и думала.

В доме Гару она появилась потому, что была заинтригована диковинными историями про Мату Цзинду и Куни Гару, маршала и разбойника, самых необычных друзей, ставших постоянными спутниками, чьи победы над Танно Наменом привели к тому, что тысячи людей присоединились к мятежу. Народ охотно смотрел пьесы про этих героев в исполнении бродячих актеров, и многие считали, что эти двое пользуются благосклонностью богов.

Сото хотелось самой убедиться в справедливости слухов, понять Куни так, как его понимает жена. Каким бы замечательным ни выглядел человек в глазах всего мира, жена всегда видит в нем самого обычного мужчину, порой весьма незначительного. Сото никак не ожидала, что Джиа ей понравится: ведь поначалу она была лишь средством для достижения цели – зато теперь видела Куни глазами женщины, которую он любил.