Династия проклятых

— Мы почти готовы к погребению. Осталось дождаться королей и твоих родных. Астрид, тебе надо отдохнуть, поспать и набраться сил, — я оторвала взгляд от вороха бумаг и посмотрела на Пармиса. В его изумрудных глазах читалась усталость, ведь после визита в Храм он продолжал помогать мне во всем и тоже не сомкнул глаз, но я не чувствовала даже утомленности. Энергия внутри меня била ключом, и я не собиралась останавливаться. Слишком много надо было успеть сделать до начала церемонии и Совета, который состоится сразу после погребения! Я вносила важные поправки в законы королевства и боялась что-то упустить.

— Осталось немного. Последнее распоряжение и пойду в покои, — отозвалась я и склонилась над щекотливым законом о неверности. Мне хотелось как можно скорее исправить досадную оплошность и вопиющую несправедливость! В корне менять или вовсе отменять закон Хаамы было опасно. Я могла навлечь на себя ненужные подозрения, но выровнять ситуацию можно. Отныне мой супруг будет нести ответственность за измену в той же мере, что и я! Это грело душу! Я старательно выводила каждую букву нового распоряжения и ухмылялась, представляя, как на него отреагирует Хакон. Теперь и его жизнь во дворце будет обрамлена серьезными запретами и рамками, за которые лучше не заступать!

— Никогда не видел тебя такой, — шепнул мне на ухо Пармис, подойдя сзади. Опустил руки на мои плечи и с жаром поцеловал меня в шею. Я знала, что королевский кабинет не прослушивается, и в этот предрассветный час вряд ли кто-то его посетит, но рисковать боялась, хотя безумно желала оказаться в теплых объятиях любимого и отдаться ему полностью, забывая обо всем. От наслаждения и жара его страстных поцелуев, блаженно прикрыла глаза. — Самая соблазнительная королева на свете. Моя королева, — шептал он, а я утопала в нирване нежности. Таяла от его слов и прикосновений теплых ладоней к коже. Его руки медленно спускались к зоне декольте, а его губы нашли мои уста, впиваясь в них требовательным поцелуем. В водовороте мягкой страсти его ласк я теряла себя без остатка, а сердце билось иначе, чем всегда. Я чувствовала, как кровь лавой растекается по венам, как кипит и бурлит. В умелых и сильных руках моего дракона я ощущала себя хрупкой и слабой. Я даже не думала, что так сильно сейчас нуждаюсь в его ласках, что буду дрожать, как в первый раз и задыхаться от желания коснуться его обнаженного тела, вобрать в себя его головокружительный аромат и насладиться вкусом его губ. Весь мир померк и потерял всякий смысл, когда он подхватил меня на руки и прижал к себе до хруста костей. Я распахнула глаза и посмотрела на него — такого соблазнительно красивого, такого родного и неповторимого! Он подвел меня к краю стола и наотмашь смахнул бумаги. Я краем глаза заметила, как недописанное мной распоряжение опускается на пол, а потом взглянула на часы и вмиг отрезвела. Вырвалась из рук Пармиса и подняла бумагу.

— Не сейчас. Слишком много надо успеть сделать, — отчеканила я и села на трон. Снова вернулась к работе и погрузилась в нее с головой, больше не замечая ничего вокруг! Это мой долг! Я должна сделать так, чтобы Хакон страдал каждую минуту! Чтобы ни на миг расслабиться не смог! Чтобы понял, какого это — жить под гнетом чьей-то власти!

— Что ж, не буду тебе мешать, — я уловила грустные нотки в его голосе, но слишком увлеклась подбором необходимой формулировки распоряжения, чтобы утешить Пармиса. — Прикажу прислуге сообщить тебе о прибытии королей. Встретимся в тронном зале на церемонии.

— Да, да, благодарю, Пармис.

Я даже не заметила, как он ушел. До головной боли из раза в раз переписывала распоряжение, и только когда оно показался мне идеально составленным, я собрала бумаги, аккуратно их разложила и подписала. Достала из ящика стола золотой перстень треугольной формы с вытесанной на нем эмблемой в виде дерева и надела на палец. Расплавила зеленый воск над свечой и проставила печати на новых документах. Как только они подсохли, решила лично вручить их Тулану на исполнение.

Дверь в его покои была приоткрыта. Стражники поклонились и впустили меня в темную комнату. Советник в траурном черном камзоле сидел в кресле у камина и безотрывно смотрел в одну точку. Не сразу заметил мое появление, а когда услышал шелест бумаг, встрепенулся и подскочил с места. На нем лица не было. Его смуглая кожа побледнела, а глаза потускнели настолько, что трудно было узнать радушного кармазина, который совсем недавно так легко и непринужденно кружил меня в танце на балу. Смерть Хаамы сильно его подкосила, и у меня сердце защемило от жалости и боли от осознания того, что в этом тоже есть и моя вина. Но назад ничего не вернуть. Эта страшная жертва проложила мне путь к мести.

— Ваше величество, — склонился он.

— Тулан, прошу вас оповестить всех о поправках в законы королевства, — я вручила ему документы, но он не взглянул на них и сразу положил на стол, будто судьба королевства его больше не волновала.

— Конечно, ваше величество. Я сейчас же распоряжусь…