Династия Птолемеев. История Египта в эпоху эллинизма

Скопас с преданными ему массами наемных войск все еще пользовался большим влиянием в Александрии. При помощи Хариморта, своего главного доверенного лица, которого мы видели в роли правителя в «слоновьей» стране, он накопил такие богатства, что Полибий называет их «грабежом царства». Он замыслил совершить государственный переворот, который поставил бы его у верховной власти. Однако Аристомен опередил его, арестовал в его же доме и отправил на суд совета. Выдающихся представителей греческих государств, которые находились в тот момент в Александрии, и в том числе этолийских послов, пригласили присутствовать на суде в роли заседателей, чтобы весь греческий мир увидел доказательства того, что Скопас осужден по закону. Скопас вместе с несколькими соучастниками был приговорен к казни и отравлен.

Видимо, вскоре после этого Аристомен решил, что настало время отпраздновать совершеннолетие юного царя. Тогда (в октябре 197 года до н. э.) ему было всего двенадцать, но, разумеется, Египту как можно скорее был нужен царь, обладающий персональной властью, пусть даже с некоторой натяжкой. В Александрии состоялась церемония вступления правителя на престол, по-гречески анаклетерия, со всей подобающей пышностью. Для пятого Птолемея выбрали прозвище Теос Епифан, Бог Проявленный, к которому иногда в официальных документах прибавлялось второе прозвище — Евхарист, Благодатный. После греческой анаклетерии последовала еще одна церемония, которая, насколько известно, была нововведением для династии Птолемеев[504]. В древней столице Мемфисе египетские жрецы провели обряд венчания маленького царя на царствие, как приличествовало египетскому фараону. Это была очередная зрелищная мера, чтобы обеспечить верность египтян иноземным владыкам. Казалось, что без этого никак не обойтись. В течение всех этих лет безуспешно продолжались восстания египтян, начавшиеся при Филопаторе.

Враждебные группы возглавляли два человека, чьи имена (Ревийу) читаются как Анмахис и Хермахис. Возможно, это были египтяне, стремившиеся стать фараонами, или эфиопские вожди, которые воспользовались шансом сделать набег на Верхний Египет.

Так или иначе, дружественные сношения, существовавшие при Филопаторе между александрийским и мероитским двором, при Епифане сменились враждой. Поздние картуши Эргамена на острове Филэ были уничтожены[505]. Один из сохранившихся фрагментов из сочинения Агафархида гласит: «Птолемей собрал войско в 500 всадников из Греции для войны с эфиопами»[506]. Там не говорится, какой Птолемей имеется в виду, но в других фрагментах мы находим отрывки речи, якобы адресованной к юному царю его опекуном (эпитропа), где тот дает советы, как вести войну с эфиопами. Это согласуется с гипотезой о том, что Агафархид имел в виду молодого Птолемея Епифана[507].

Когда мы исследуем факторы, возродившие мятежный национальный дух при поздних Птолемеях, особенно в Верхнем Египте, то, вероятно, самым важным было сохранение фараоновской традиции в нильской стране к югу от Египта. Греческие завоеватели подчинили Египет, но не все царство древних фараонов, не всю область египетской культуры; и до тех пор, пока египетские националисты видели, что их древняя традиция еще сохраняется по ту сторону южной границы, они отказывались согласиться с тем, что в Египте она уничтожена навсегда. В конце концов, старинные легенды рассказывали о том, как египетские цари в прежние дни, когда Египет наводнили чужаки, нашли убежище у эфиопов в верховьях Нила и снова вышли оттуда, чтобы вернуть свою землю до самого моря.

У нас есть единичное упоминание об осаде Абидоса в 200–199 годах[508]. Затем, в 197 году до н. э., в Дельте мы встречаем опасных мятежников. Они завладели городом Ликополем в Бусирисском номе. Мятежные банды укрылись за его стенами, где их осадили правительственные войска, с которыми, кажется, находился и юный царь. Летом 197 года до н. э. Нил поднялся необычайно высоко и угрожал, затопив возведенные вокруг города осадные сооружения, вынудить царские войска ослабить свой нажим. Чтобы избежать этого, войска заблокировали каналы, питавшие ликопольскую область, и отвели воду в другие места. Вожди мятежников поняли, что их положение безнадежно, и капитулировали[509]. Царь, по словам Полибия, «отнесся к ним жестоко и попал во многие опасности». Туманная фраза, возможно, возникла из-за аббревиатора Полибия. Похоже, она означает, что жестокость царской реакции спровоцировала затем еще более яростные мятежи. Другую группу повстанцев — вождей, возглавивших националистический мятеж при Птолемее Филопаторе, — по-видимому, доставили в Мемфис, и их казнь совпала с церемонией венчания фараона 17-го числа месяца фаофи (то есть 26 ноября) 197 года до н. э. Едва ли можно возложить ответственность за произошедшее на двенадцатилетнего мальчика; даже если официально он стал совершеннолетним, все его публичные действия наверняка были продиктованы его греческими министрами.