Читаем Династия Птолемеев. История Египта в эпоху эллинизма полностью

Царица-мать сочла благоразумным увезти младшего сына Александра из Египта. Он стал наместником на Кипре и, хотя официально именовался лишь стратегом острова, кажется, в конце концов начал считать себя царем: позднее он отсчитывал годы правления начиная с четвертого года брата Сотера II (114–113 до н. э.), когда он предположительно стал править на Кипре. Бывшая супруга-царица Клеопатра IV показала, что вполне заслужила место в ряду цариц, носивших это знаменитое имя. Она с такой же готовностью шла против матери, с какой Клеопатра III вытеснила Клеопатру II. Она отправилась на Кипр, чтобы набрать собственную армию из находившихся там войск. Наши источники не дают нам возможности ответить на вопросы о том, какую роль сыграл в этом Александр, намеревалась ли Клеопатра (как думает Буше-Леклерк) выйти за него замуж и остаться на Кипре соперницей своей матери, поддерживал ли Александр ее, пока мать снова не приструнила его. Так или иначе, Клеопатра IV не осталась на Кипре. Она удалилась со своей армией в Сирию, чтобы предложить руку и войско Антиоху IX по прозвищу Кизикен (Кизикский), который изгнал из Сирии двоюродного брата Антиоха VIII (Грипа), мужа Трифены, старшей сестры Клеопатры. Борьба между двумя кузенами из династии Селевкидов превратилась в войну двух сестер — представительниц династии Птолемеев. Клеопатра находилась в Антиохии, когда Грип взял город, и она бежала в храм Аполлона в Дафне. Грип, как сказано в источниках, хотел пощадить невестку, но Трифена была неумолима. Клеопатре отрубили руки, которыми она цеплялась за алтарь, и она умерла, призывая проклятия на голову сестры (112 до н. э.). Год спустя Трифену захватил Кизикен и убил, принеся ее в жертву духу своей жены (111 до н. э.)[645].

Надпись из Пафоса представляет собой копию письма, датированную месяцем горпием 203 года селевкидской эры (август 109 года до н. э.), от «царя Антиоха» к «царю Птолемею Александру», в котором сообщается, что он освободил Селевкию-в-Пиерии[646]. В то время Птолемей Александр, по другим данным, еще правил на Кипре. Какой «царь Антиох» был автором письма, неясно. Большинство современных исследователей (включая Диттенбергера) считают, что это был Антиох Грип; Буше-Леклерк предпочитает Кизикена. Оба они в то время боролись за сирийское наследство, и неясно, кто из них владел Селевкией[647].

В папирусе 112 года до н. э. говорится о визите римского сенатора Луция Меммия, который посетил Египет как турист, чтобы посмотреть на достопримечательности[648]. Папирус составлен из распоряжений неизвестного начальника — возможно, как считает Вилькен, диойкета — фаюмскому чиновнику по поводу того, какой прием он должен оказать Меммию, когда тот приедет посмотреть на Лабиринт, озеро и священных крокодилов. Так принимали великих сановников государства. Должно быть готово все, что нужно, для его развлечения, в том числе корм для крокодилов. Случайный луч света выхватил для нас то подобострастие, с которым в царстве Птолемеев относились к римским аристократам из соображений дипломатии.

Время шло, судя по некоторым сведениям, Сотеру II удалось занять более прочную позицию в противостоянии с матерью. В папирусе 6-го года (112–111 до н. э.)[649] царица-супруга (Селена) сменяет царицу-мать.

После 110 года до н. э. головной убор Исиды исчезает с киренских монет, а двойной рог — с египетских. В десятый год Сотера (с осени 108 по осень 107 года до н. э.) Клеопатра снова попыталась прийти к власти с помощью государственного переворота. Она обвинила Сотера в покушении на нее, и ей удалось так сыграть на эмоциях александрийской черни, что Сотер бежал за море. Клеопатра вызвала с Кипра Птолемея Александра, чтобы тот занял место Сотера в Египте. Жена Сотера Селена и двое его сыновей остались в Египте в руках Клеопатры. Клеопатра и ее второй сын в официальном протоколе назывались так же, как в ее совместном правлении со старшим сыном: «царица Клеопатра и Птолемей-сын, зовущийся Александр, Матерелюбивые Боги, Спасители» (Филометоры Сотеры).

Клеопатра не собиралась отпускать «Бараньего Гороха». Она послала на Кипр войско, чтобы схватить его, но Сотер нашел убежище в Селевкии-в-Пиерии. Оттуда он вернулся на Кипр и надежно укрепился. Видимо, присланные из Египта войска не хотели сражаться со старшим Птолемеем, и Клеопатре пришлось смириться и смотреть, как ненавистный сын, которого она была не в силах низложить, правит в зависимом владении ее царства.

Перейти на страницу:

Все книги серии Загадки древнего Египта

Строительство и архитектура в Древнем Египте
Строительство и архитектура в Древнем Египте

Авторы этой книги впервые рассказывают о методах строительства и особенностях архитектуры Древнего Египта, основываясь на реальных законах строительной практики и достижениях человеческого разума. Приводят подробную характеристику древнейших способов добычи и транспортировки камня, заложения фундаментов, создания лестниц и колонн, обтесывания и укладки блоков, возведения и облицовки пирамид, создания настенных рельефов и росписей. Помимо этого они дают читателям уникальную возможность ознакомиться с принципами и приемами судостроения времен фараонов, которые в литературе практически не описаны.Более 200 фотографий, схем и рисунков помогают воссоздать яркую картину древнего монументального зодчества и делают книгу неоценимым подспорьем для всех, кто изучает Древний Египет, а также историю строительства и архитектуры.

Рекс Энгельбах , Сомерс Кларк

Искусство и Дизайн / История / Прочее / Техника / Архитектура

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное