Читаем Династия Птолемеев. История Египта в эпоху эллинизма полностью

Египетская земля должна была производить не только растения и плоды, но и определенное количество животных — крупного рогатого скота, овец, свиней[279], гусей для употребления в пищу, овец для производства шерсти, быков и ослов для сельскохозяйственных работ и перевозок, лошадей для войны, животных для жертвоприношений. И здесь тоже все находилось в руках царя. Он не только был владельцем всех пастбищ (nomai) в Египте, но и занимал их. Никакой частный владелец скота не имел права пасти свои стада на этой земле, не выплачивая царю налог за ее использование (налог назывался энномион). У царя были собственные большие стада, а «гусеводы» и «свиноводы» разводили гусей и свиней для употребления в пищу двором аналогично царским земледельцам, выращивавшим хлеб. Даже если арендатор какого-либо участка зерновой земли после жатвы сажал на ней траву (как это обычно делается в современном Египте), он не имел права использовать сено для своего скота, если только не уплатит налог царю, и даже при этом он мог использовать не больше сена, чем требовалось для его скота: все остальное забирал царь.

О «священной земле» лучше всего говорить, когда мы будем рассматривать положение жрецов, а о земле клерухов в связи с армией. Помимо этих категорий земли и «дарованной земли», именно от «царской земли» царь получал львиную долю производившегося в Египте зерна. Но и в тех случаях, когда частные арендаторы ктем использовали их для производства определенных продуктов — вина, масла, льна, меда или воска, — царь взыскивал с них значительную часть прибылей.

Если человек превращал находящуюся у него в пользовании землю в виноградник и производил вино, он в первую очередь должен был выплатить царю определенное число драхм в качестве денежного налога, при этом аруры (phoros tōn ampelōnōn) отличались в зависимости от качества земли и последнего разлива Нила; а когда вино было готово, он должен был передать шестую часть откупщикам государственных налогов — так называемую апомойру (удерживаемую долю). Однако, поскольку этот налог выплачивался храмам, лучше будет поговорить о нем, когда мы дойдем до раздела о жрецах.


б) Налоги и монополии. Как уже говорилось, любой, кто производил на египетской земле плоды или корм для скота, должен был отдавать часть всей продукции царю. Но, по всей видимости, в Египте не было универсального земельного налога, подобного десятине, существовавшей в селевкидском царстве; благодаря бюрократической системе Египта появилась возможность определить разного рода сборы, обязательные к уплате с разных видов земли в соответствии с подробной правительственной оценкой, которая классифицировала участки согласно их качеству и связи с ежегодным разливом Нила. Налоги, помимо налогов на землю, составляли внушительную сумму в огромном имении царя Птолемея. Туземное население (только мужчины) должно было выплачивать подушный налог, от которого местные жрецы были освобождены. Видимо, существовал также общий налог на недвижимое имущество и на рабов[280].

Что касается ремесел, которыми занимались в Египте, то Птолемей получал с них доход двумя способами. Некоторые промыслы были монополизированы царем. По мнению Вилькена, в эллинистический период в Египте существовали следующие виды монополий: 1) на некоторые сорта масла; 2) на ткани (лен, шерсть, конопля); 3) на окрашивание; 4) на валяние; 5) на изделия из золота; 6) на пивоварение (пиво было обычным напитком местных жителей); 7) на производство бумаги из папируса, вероятно царская монополия; 8) на ростовщичество; 9) на соль; 10) на специи и благовония; 11) на натр; 12) на лес (рубка деревьев на арендуемой земле без разрешения правительства считалась незаконной); 13) на шахты и каменоломни. Помимо этих промыслов, безусловных монополий, были и другие, где царь имел большую долю наряду с частными предприятиями. Видимо, в эту категорию входит кожевенное дело. Наверняка к ней относилось пчеловодство: в Египте были и царские, и частные пасеки. Нужно помнить, что тогда пчеловодство было гораздо более важной отраслью, чем сейчас. В повседневной жизни мед занимал то место, какое сейчас занимает сахар, а воск требовался в самых разных областях — в медицине, производстве, искусстве. Охота и рыбная ловля относились к царским прерогативам. Можно было арендовать у царя право на рыбную ловлю, обязавшись уплачивать 25 процентов с прибыли[281].

Добыча камня, золота и изумрудов были важными царскими монополиями. Золото и изумруды добывались в Верхнем Египте в холмах восточнее Нила. В одном вади в этом районе все еще можно видеть остатки 1320 хижин, где жили люди, работавшие там при Птолемее III. Золото также найдено в холмах Нубии выше первых порогов. У нас есть отрывок из сочинения Агафархида, который в II веке до н. э. пугающе описал жизнь осужденных преступников и военнопленных, использовавшихся правительством для работы на золотых рудниках далекого юга[282].

Перейти на страницу:

Все книги серии Загадки древнего Египта

Строительство и архитектура в Древнем Египте
Строительство и архитектура в Древнем Египте

Авторы этой книги впервые рассказывают о методах строительства и особенностях архитектуры Древнего Египта, основываясь на реальных законах строительной практики и достижениях человеческого разума. Приводят подробную характеристику древнейших способов добычи и транспортировки камня, заложения фундаментов, создания лестниц и колонн, обтесывания и укладки блоков, возведения и облицовки пирамид, создания настенных рельефов и росписей. Помимо этого они дают читателям уникальную возможность ознакомиться с принципами и приемами судостроения времен фараонов, которые в литературе практически не описаны.Более 200 фотографий, схем и рисунков помогают воссоздать яркую картину древнего монументального зодчества и делают книгу неоценимым подспорьем для всех, кто изучает Древний Египет, а также историю строительства и архитектуры.

Рекс Энгельбах , Сомерс Кларк

Искусство и Дизайн / История / Прочее / Техника / Архитектура

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное