Династия Романовых. Загадки. Версии. Проблемы

Отношения матери и сына – более чем натянутые. Но все же Екатерина подчинила себе сына. Она даже решается (рискует) показать его Европе. Что ж, он и его жена хорошо себя ведут, родили ей двух отличных мальчиков-внуков, Александра и Константина…

А Европа, она все знает, все понимает, но… молчит, соблюдает правила приличия, и только втихаря ухмыляется; извините, иронизирует… Потому что уж давным-давно миновали те времена, когда возможно было не принимать Романовых и их послов. «Я, простите, болею, а племянница никак не может веру переменить, извините великодушно; не принимаем!» Но все подобное – в прошлом. Теперь принимают, и с почетом принимают, и с любопытством посматривают на путешествующую пару, на графа и графиню Норд («Северные») – прозрачное инкогнито.

И вот тогда-то, когда Павел Петрович с супругой объезжали европейские столицы, в Вене, в 1781 году хотели было поставить «Гамлета». Говорили, что интересно будет увидеть сразу двух Гамлетов: одного – на сцене, другого – в зале. Но, впрочем, постановка так и не состоялась. А Павел Петрович и сам соотносил себя с принцем Датским; и мать была его Клавдием и его Гертрудой, и вельможа Никита Иванович Панин, просвещенный граф, руководитель его воспитания, был его Полонием. И Павел даже рассказывал, как явился ему призрак великого прадеда, Петра I, и сказал: «Бедный Павел, бедный князь!..» Конечно, призрак был прав.

Да, в характере Павла, конечно, присутствовал этот, как мы его назовем, «комплекс Гамлета» – нервическая неуравновешенность человека, чьи права (и на очень и очень многое права) попраны. Но сумасшедшим, безумным Павел не был. Зато он был Дон Кихот и хотел двинуть российскую армию в Индию, вышибить оттуда англичан и устроить что-то вроде раздела Индии: половину – ему, половину – другому императору, Наполеону французскому. Но не успел…

Иные историки недоумевают: вроде бы Павел урезал дворянские привилегии и пытался облегчить положение крепостных; но, при этом, ненавидел Французскую революцию, ненавидел и боялся. А ничего удивительного здесь, пожалуй, и нет. Павел желал нивелировать сословия не как демократ, а как неограниченный диктатор; то, что называют «тиран»…

Не прошло и трех месяцев от начала нового, девятнадцатого, века, и Павел I был убит. В марте 1801 года, заговорщиками, ночью. Был ли он, как позднее говаривали, «подозрителен до безумия»? Нет, наверное, он все же был недостаточно подозрителен…

Он, установивший для Романовых «строгую законность», оказался последней жертвой воли, согласно которой, по единственному закону жестокой справедливости, править должен тот, кто в силах править, в силах удержать власть и трон за собою. Павел оказался не в силах. После него Романовы уже не будут убивать друг друга. Но во главе заговора, убившего Павла, вероятнее всего, стоял его сын…

Александр I (правил с 1801 по 1825). «Царственный мистик» и политические воззрения ямщика Андрюхи

Александр был старшим из девяти детей Павла и Марии Федоровны. Он вступил на престол в окружении большой семьи – Голштин-Готторпской династии. Отец установил для него и для трех его младших братьев, Константина, Николая и Михаила, строгий и внятный порядок престолонаследия; теперь братья Романовы могли не опасаться друг друга. А уж сестер своих, теперь вовсе лишенных каких бы то ни было прав на престол, братья теперь могли просто любить. Снова в доме Романовых было целых пять царевен, но миновали для российских царевен времена безвинной незамужности. Теперь, благодаря бракам принцесс Голштин-Готторпской династии, еще более укрепляются связи Романовых с лютеранской Европой…

Александра стала женой австрийского эрцгерцога Иосифа, Анна – супругой короля Нидерландов Вильгельма II… Сам Александр женат на Луизе-Марии-Августе, принцессе Баденской… В русском крещении она звалась Елизаветой Алексеевной. Эта женщина не оказывала влияния на дела правления, но все видели в ней романтический символ скромного обаяния и сдержанной нежности. Она сделалась причиной новой волны популярности в России имени «Елизавета». С ее обликом соотносили полюбившуюся карамзинскую «Бедную Лизу». Столетие спустя писатель Федор Сологуб влюбится в ее портрет (рыцарь – в изображение Прекрасной Дамы) и посвятит ей роман «Творимая легенда». Но брак Александра и Елизаветы Алексеевны не был безоблачным, императрица отличалась слабым здоровьем, рано умерли две дочери, Мария и Елизавета, и больше детей супруги не имели. Не имел законного потомства и второй брат Александра, Константин. Впрочем, оставались еще Николай и Михаил, сотворившие потомство довольно многочисленное…