Династия Романовых

Но главной заботой Морозова было устройство царской женитьбы, после которой он мог бы стать царским свояком. Однако его замысел чуть не сорвался: на смотринах Алексею понравилась дворянская дочь Евфимия Всеволожская. Девушку взяли в палаты к сестрам царя и начали готовить к венчанию. Но… Ф. Гримберг реконструировала дальнейшие события так: «Далее все шло, как по плану: невеста скоропостижно упала в обморок или впала в некий припадок, который был трактован как падучая болезнь[4]. О женитьбе царя на больной девушке не могло быть и речи. Все семейство Всеволожских скоропалительно ссылается в тот же Тобольск, куда прежде ссылались Хлоповы. Чья это была интрига? Кому это было выгодно? Вероятнее всего, Морозову. Он тотчас подставляет на освободившееся место свою ставленницу, дочь дворянина Милославского. У Морозова была своя “партия”, и чем-то Всеволожские не угодили ему».

Есть в деле Всеволожских еще одна интересная деталь, о которой упоминает Ф. Гримберг: «И, конечно, интересна царская грамота в Кириллов-Белозерский монастырь с наказом содержать “под крепким началом и с великим бережением” некоего Мишку Иванова, крепостного боярина Романова (двоюродного брата царя). В чем обвинялся Мишка? Ну конечно же в пресловутом ведовстве и в говорении каких-то нехороших слов; и все это по делу Всеволожских». Любопытно и другое: 16 января 1648 года 28-летний царь обвенчался со старшей из сестер Милославских – 33-летней Марией Ильиничной, а через десять дней состоялось бракосочетание 57-летнего Бориса Ивановича Морозова с ее младшей сестрой Анной. Так «заботливый воспитатель» добился своего – стал царским свояком.

Несмотря на то что избранница Алексея была на пять лет старше его, царская чета прожила в мире и согласии 21 год, вплоть до кончины царицы в 1669 году во время очередных, тринадцатых по счету родов. В общей сложности в семье родилось пять мальчиков и восемь девочек, из которых четверо умерли в малолетнем возрасте. Алексей Михайлович был примерным семьянином и старался не расставаться надолго с женой: во время отъездов из столицы брал ее с собой или ежедневно писал ей теплые, заботливые письма, справляясь о здоровье.

Единственным увлечением, частенько «разлучающим» супругов, была охота, которую Алексей Михайлович страстно любил с юных лет. До нашего времени дошла замечательная книга о соколиной охоте, написанная по его заказу, а возможно, и им самим. С этим увлекательным занятием связано одно предание, согласно которому, охотясь однажды неподалеку от Звенигорода, царь отстал от своих спутников и столкнулся в лесу с медведем. Гибель государя была бы неизбежной, если бы не явившийся невесть откуда старец. При виде его зверь убежал. А старец, назвавшийся сторожевским монахом Саввой, исчез. Появившись через какое-то время в Звенигородском Богородице-Рождественском монастыре, основанном еще в 1398 году, Алексей Михайлович с удивлением узнал на иконе, изображавшей его основателя, преподобного Савву Строжевского, своего спасителя. С тех пор царь сделал этот монастырь одной из своих загородных резиденций, выстроив на его территории царские палаты не только для себя, но и для супруги.

В изданном в 1913 году сборнике, посвященном 300-летию царствующего Дома Романовых, Алексей Михайлович характеризуется как замечательная личность, необыкновенно добрый, отзывчивый и умный государь, образованнейший человек своего времени. В частности, там пишется: «Довольным и счастливым Царь Алексей Михайлович чувствовал себя только тогда, когда вокруг него все было спокойно, светло, радостно. Народ и прозвал его “тишайшим”». Многое в этой характеристике, в том числе ум, доброта и образованность, не было пустым славословием и, судя по сохранившимся историческим документам той эпохи, соответствовало действительности. А вот что касается прозвища Тишайший, то здесь дело оказалось вовсе не в тихом нраве царя. Русский историк и романист XIX века Е. П. Карнович-Валуа обратил внимание на такую занятную деталь: в свое титульное прозвание второй Романов ввел латинское слово «clementissimus», переводившееся на русский язык как «тишайший», хотя правильно было перевести его как «благостнейший», «милостивый», «осененный благодатью». Вот это титульное нововведение позднейшие историки и восприняли в качестве характеристического свойства царя. Между тем, судя по той весьма бурной политической и государственной деятельности, которую вел в годы своего правления Алексей Михайлович, назвать его «тихим» вряд ли возможно. Царь вовсе не отличался кротостью, которую ему обычно приписывали, и нередко проявлял твердость и даже жестокость по отношению к бунтовщикам. Это особенно проявилось в 1660-х годах, когда, избавившись от уже обременительной опеки «дядьки» Б. И. Морозова, Алексей Михайлович стал править единовластно.