Династия

Никто не высказал своих замечаний вслух, ведь после переговоров о продаже мельницы никто и не предполагал когда-нибудь увидеть этого человека. Семья выдержала марку: все вели себя очень вежливо, слушали его, когда он говорил, и не перечили, когда не соглашались с его мнением. После обеда Элеонора предложила ему прогуляться по саду. Это означало, что она готова приступить к обсуждению деловых вопросов. Все тотчас изъявили желание подышать свежим воздухом. Элеонора отстала от компании, сопровождаемая только своим гостем и двумя горничными.

Они наслаждались прогулкой около двух часов, но Эзра отклонил предложение остаться отужинать, сказав, что ему необходимо быть дома из-за дел. Элеонора и Эдуард вызвались его проводить. Они наблюдали, как он стегнул лошадь, позвал собаку и уехал, а затем повернули назад к поместью, где их ждал накрытый стол.

По дороге в дом между ними состоялся такой разговор:

— Предполагаю, — начал Эдуард небрежно, — что вам пришлось согласиться на его цену. Говорят, что он очень неохотно торгуется.

Элеонора была задумчивой. Она взглянула на своего сына, как будто не слыша его.

— О, он не согласился на продажу, — рассеянно ответила она наконец.

Эдуард поднял брови в знак удивления.

— Не согласился?! Вы имеете в виду, что его не устроила предложенная цена? Он хотел больше?

— Нет, не совсем. Хотя, можно сказать и так. Он не хочет продавать, он хочет, чтобы мы стали партнерами.

Эдуард остановился и схватил мать за руку.

— Матушка, о чем вы говорите? Расскажите же, на что вы согласились.

— Не дави на меня, — сердито отозвалась Элеонора.

— Ничего подобного, я не давлю на вас. Ведение дел — это моя забота, хотя незнакомому человеку простительно, если он об этом не знает. На что вы согласились?

— Я еще ни на что не согласилась, — сказала Элеонора сдержанно.

— Тогда на что вы готовы согласиться?

Она вздохнула.

— Он хочет жениться на Изабелле.

Наступила короткая пауза.

— Жениться на Изабелле? Господи, зачем?

— Думаю, что она ему понравилась. Кроме того, он станет членом семьи, а это принесет ему сплошные выгоды, с нашими-то связями. Он очень богат. У него нет детей. Если бы она родила ему детей, они стали бы его наследниками. Если нет, то она сама наследует все. Мы дадим за ней приданое, но не очень большое, учитывая, что она сама как член семьи Морландов станет для него залогом успешной торговли.

— Матушка! — оборвал ее Эдуард. — Вы говорите так, словно уже все решили.

— Ну, честно говоря, я на пути к этому, — произнесла удивленная Элеонора. — А что?

— Но ради чего? Зачем?

— Мы получим право бесплатного пользования мельницей. Кроме того, нам разрешается по своему усмотрению использовать земли вокруг мельницы. Он сам выставит нашу ткань на продажу под комиссионные. Иначе нам пришлось бы продавать ее перекупщикам. Ну, а когда он умрет, ведь он уже не молод, все его богатство перейдет к нам. Теперь ты понимаешь, что это хорошее предложение?

— Но, матушка, женить его на нашей Изабелле! Наверняка есть какой-нибудь другой способ договориться с ним.

— Никакого другого пути у нас нет. А кроме того, что плохого в том, чтобы выдать Изабеллу замуж? Ее все равно надо куда-нибудь пристраивать. Другого предложения о браке мы можем и не получить. Ей двадцать шесть лет. Может, она бесплодна. Я удивляюсь, что он вообще захотел взять ее в жены.

— Но он… Он не нашего круга. Он простолюдин. Он ест за столом, как свинья, и…

— Он богат, он хорошо одет, он держит слуг, а если его манеры за столом не отличаются изысканностью, то они все равно лучше, чем были у твоего деда. Поверь, уж если я смогла смириться с ними, то ты вполне сможешь принять Эзру Брэйзена со всеми его мелкими недостатками.

— Значит, ваше решение уже окончательное?

— Да, пожалуй, так. Обсуждать больше нечего. Пойдем в дом, нас ждет ужин.

— Когда вы собираетесь сказать Изабелле?

— В свое время. Не торопись.

— Я полагаю, что ей надо сообщить об этом в первую очередь, ведь это касается прежде всего ее.

— Ее это не касается совсем. Вспомни, что произошло, когда Изабелле позволили самой сделать выбор. Нет, брак детей должны определять родители. Она обязана проявить послушание и сделать так, как ей велят, — Элеонора говорила резко, а чтобы подчеркнуть, как ее раздражает тон Эдуарда, обогнала его и пошла впереди.

Эдуард последовал за ней, сохраняя на лице выражение обеспокоенности. Когда все заняли свои места за столом, Джо разлил вино и эль, и немедленно начался разговор, посвященный недавнему гостю.

— Разве он не ужасный коротышка? — звонко прозвучал голос Маргаритки. — Я не могла вынести, когда он начал ковыряться в зубах ножом.

— Не будь такой строгой, — холодно отозвалась Элеонора. Маргаритка немного удивилась, потому что обычно Элеонора была очень строга к тому, что касалось хороших манер человека.

Однако Изабелла, не очень чувствительная к подтексту, продолжила беседу в том же духе, что и ее невестка.

— Что мне особенно не понравилось, так это его отношение к лошади, он нещадно стегал ее кнутом. Так вести себя с животным нельзя. А вы обратили внимание на его пса?! Уверена, что он бьет и его.