Династия

— Исчезни, женщина, пока я не потерял терпения и не наказал тебя, — грозно прорычал один из нападавших и попытался направить на нее горящий факел.

Жар пламени чуть не обжег ей лицо, и Элеонора отпрянула в сторону. Оуэн потянул ее за руку.

— О госпожа, прошу вас, давайте уйдем, — попросил он, чуть не плача.

Слуги высыпали из дома в темноту, некоторых из них преследовали разбойники с ножами. Элеонора не упускала из виду Ани и детей. Она вывела их за двор, ворота за ними немедленно закрыли, и на них упала завеса тьмы.

Поблизости не было ни единого огонька. Плотные облака закрывали от них луну и звезды. Начался дождь, и Элеонора с ужасом поняла, что на улице очень холодно. В холле, где они сидели всего некоторое время назад, было так душно, что они в спешке даже не подумали захватить что-нибудь из вещей, хотя бы плащи. Они были выставлены на холод в легкой одежде.

— Что же делать, госпожа? — спросила Ани.

Хелен начала плакать, и Ани бесцеремонно ее встряхнула, сказав:

— Тише, тише. У меня сейчас нет сил тебя успокаивать.

— Мама, мы пойдем домой? — спросил маленький Эдуард. Элеонора опустила глаза и увидела, что его лицо белым пятнышком освещает темноту.

— Домой? — произнесла она задумчиво, а потом поняла истинный смысл его слов. — В Микл Лит, конечно. Да, дорогой мой, мы пойдем домой. Держитесь все вместе, а ты, Эдуард, возьми меня за руку. Ани, следи за девочками. Изабелла, возьмись за Ани и не отпускай ее ни за что на свете, понятно?

— О да, мама.

Они подождали возможного появления других слуг. Кричали им в темноте, чтобы легче было найти друг друга. Никто не появился. Одни скрылись из виду, как только вышли через заднюю дверь в доме, другие, поддавшись панике, разбежались, кто куда. Быть может, они сейчас тоже на пути в свой старый дом. Когда Элеонора убедилась, что им некого больше ждать, она собрала свою маленькую горстку людей и направилась в Микл Лит — единственное убежище.

Под дождем и в холоде им было трудно двигаться быстро. Оуэну вскоре пришлось взять Роба из рук Элеоноры, а когда Эдуард устал идти дальше, Оуэн передал Роба Ани, чтобы посадить себе на плечи Эдуарда. Девочки продолжали идти, поддерживаемые Мэри, Джейн и Элеонорой. Путь был очень тяжелый, их начал одолевать голод. Дети плакали. Элеонора при всех своих стараниях не могла чем-то их приободрить. У нее страшно болела спина, и она старалась просто не думать о том, что это может означать приближение родов. Все ее мысли были о том, что случится с ее покинутым домом, где остальные слуги и что произошло с ее любимым псом. Она так надеялась, что он найдет их, но этого не произошло. Элеонора боялась, что он ранен.

Вдруг каким-то образом они поняли, что сбились с пути. В этом не было ничего удивительного. Никто из них не знал хорошо дорогу, а в такой кромешной тьме все выглядело по-другому. Они бесцельно брели какое-то время. Элеонора больше не могла игнорировать все увеличивающуюся боль — она знала, что это ребенок так не вовремя начал прокладывать себе дорогу в жизнь. Им срочно требовалось хоть какое-то укрытие, иначе ей и ее малышу угрожала смертельная опасность. В полном отчаянии она крепко сжимала руку Изабеллы, уже не понимая, кто кого поддерживает.

— Свет, свет, госпожа! — внезапно закричал Оуэн, и Элеонора вздохнула с облегчением.

— Где? Я не вижу ничего.

— Смотрите сюда.

— О да, теперь вижу. Должно быть, это Микл Лит. Идемте же скорей, ведь мы уже подошли к дому!!!

— Дети, живо! Госпожа, разрешите помочь вам.

Надежда вдохнула в них новые силы. Мэри и Джейн помогали нести Элеонору, а дети вцепились в юбки Ани — так они и прошли последние ярды по склону, отделяющие их от дома. На ходу они взывали о помощи. Свет шел из дома Джона-пастуха, который жил дальше всех от Микл Лита.

Дверь оказалась открыта — Джон и его жена Тиб встречали их на пороге, испуганные и взволнованные. Другие слуги уже прошли мимо них с ужасной новостью. Но Элеонора и дети, потерявшись, как оказалось, бродили несколько часов. Всех уже охватил страх, что с ними случилось нечто непоправимое.

Тиб робко подвинула Элеоноре стул.

— Присядьте на минуточку, — попросила она ее. — Когда вы отдохнете, мы поднимем вас наверх. Они уже готовят для вас холл.

Элеонора простонала и мотнула головой. Она чувствовала, что не в силах будет сделать хоть один шаг.

— Нет, Тиб, мне придется остаться здесь. Мне жаль, но время уже пришло.

— О святое благословение, — воскликнула хозяйка дома, невольно приложив руку к губам. У нее самой было шестеро детей и она прекрасно знала, чего им следует ожидать.

— Так, Джон, — распорядилась она, лихорадочно соображая, — ты, наверное, иди, потому что госпоже понадобится наша спальня. Ты и Оуэн отнесешь детей в господский дом. Скажи им, в каком положении госпожа и что нам нужна помощь. Пусть пришлют женщин.

— Я останусь и помогу, — сказала Ани. — Мэри и Джейн пойдут с детьми.

— Проследите обязательно, чтобы их одежду высушили, а их самих согрели как следует, — простонала Элеонора, не в силах больше справляться с нарастающей болью. — Она встретилась взглядом с Ани: — Поспеши.