Дингир

– Он и вправду очень похож на ангела, – прокомментировал Раш, явно подыгрывая.

– Вот-вот! – радостно прижала она фото к своей груди. – Он лучший папа на свете!

“Эй, Раш… это самое… – заговорил Нибрас, сдерживая ехидство, – не передумал ещё?”

“И что, подумаешь, сделала из своего отца чучело. Пак ведь тоже мой отец, а теперь мы должны его убить. Причины, заставившие её так поступить, могут быть самыми разными, Нибрас. Не спеши осуждать”.

“Да я не про то!.. Ты только послушай её?.. Она считает своего отца ангелом, но при этом убила его?! Признайся, Раш, ты не прав, и она просто психичка, которая не годится нам в союзники!”

“Интересно, почему я хорошо запомнил то, о чём нам рассказывал Пак, а ты нет, Нибрас?.. Это “Эмоциональная Амбивалентность” – хроническое состояние, при котором человек способен искренне испытывать негативные и одновременно положительные эмоции к чему-то или кому-то. Это вполне объяснимый симптом для её свободного разума. Но иногда Амбивалентность является одним из признаков шизофрении; ты можешь вполне оказаться прав. Вот только девушка, находящаяся перед нами точно не из простых… Я обладаю таким уровнем интуиции, что обычно она сразу простреливает человека насквозь и тот становится как открытая книга. Однако сейчас, видя её, я до сих пор ощущаю непреодолимую стену”.

“Это потому, что ты пытаешься смотреть в никуда, Раш. Все твои старания не получат отклика, они не отразятся от стены и не дадут тебе ответов, так как нет никаких стен… смирись”.

“Очень глубокая мысль, Нибрас, – ухмыльнулся Раш. – Не ожидал от тебя”.

“А я не ожидал, что существует такой человек, которого ты бы не раскусил! Ты думаешь, что она именно такая как ты хочешь, поэтому и цепляешься за свою: типа слабость. Раз ты чего-то не видишь, значит, этого попросту нет! И не выдумывай всякую херню!”

“Вот, пожалуйста, Нибрас: ты сейчас одновременно похвалили меня и осудил. Поверь, если отмести все декорации, то твоему разуму ничто не помешает расти. Я повторюсь: Перед нами свободный человек – это я вижу точно. И подобный разум создаёт намного больше вариаций, поэтому я и не могу её просчитать… Но это пока”.

– Хорошо, если твой отец не причём, – обратился Раш к Мике, – то почему именно мужчины? Девушек же легче убивать?

– С девушками легче управляться – это да! Но они не хотят со мной разговаривать, – грустно сказала она. – Они как мышки висят себе на крестах – пищат и пищат. Мне не весело!.. А я ведь так хотела себе подружку… жалко-то как. А вот с вами самцами не соскучишься! Вы вырываетесь, кричите, моля о помощи, убегаете, ругаетесь!.. Вы более искренние. Это как… это как…

– Как истина, заточённая в плоть? – помог Раш.

– О! Я бы лучше и не сказала, спасибо!.. Да, они как куски мяса, которые перестали лгать себе. На кресте они освобождают свой страх и дают ему воспарить. И не только страх, а самих себя, они освобождают свою натуру! – разведя руки, блаженно сказала Мика, словно она представила, что из неё выходит некая скверна. Глаза плавно закрылись. – Перед смертью каждый из них делает ставку на то, что истинно хранится в нем. Кто-то предлагает деньги, иные же становятся маленькими плаксами с преисполненной жалостью к себе. Другие же, не смирившись со смертью, сыплют угрозы. “Не убивай, у меня есть дети!” – говорили они. А некоторые умоляли Бога и извинялись перед ним, словно он их папочка с ремнём… “Деньги, жалость к себе, гнев, ложь и помощь от Всевышнего” – вот что такое человек. Всё это их первичные гнилые корни, а прочее лишь наростки, которые пытаются вырасти в красивое зелёное дерево, ведь намного важнее как тебя видят другие…

Высвободив этот поток мыслей, Мика вдруг открыла глаза и резко зашагала в сторону стола.

– Точно! Раз уж ты очнулся, пора разбудить и второго. А то, наверное, тебе скучно со мной одной. Болтаю тут себе и совсем не думаю о гостях. Вот всегда так.

Взяв со стола небольшой цилиндрический белый предмет, она подошла к кресту, где висел Вадик.

– Пора вставать крепыш! – она поднесла белый цилиндрик к носу Вадика.

Через пару секунд, видимо достаточно надышавшись, тот сперва просмердил лицом, а затем дёрнулся весь. Первым ожившим рефлексом он отдёрнул головой от этой едкой дряни, но упёрся затылком в крест. Смесь нанесла сильный удар в нос и от него пронзила мозг. На глазах навернулись слёзы и после, из недр горла проступил давящий кашель.

– С добрым утром, соня! – добавила Мика. – Как спалось? Интересно: тебе снилось что-нибудь?