Дингир

– Интересные термины ты говоришь, я и не думала об этом в таком ключе… “шаблоны”. Да, и вправду: человек, сама его суть выстроена из этих шаблонов. А я называю это “Клетками”, и в них люди живут припеваючи, так как не знают, насколько этот мир велик и прекрасен. Никакой свободы мысли, они даже не способны на толерантность к другим. Но когда возникает мода к толерантности, то им в клетку подкидывают это мясо. Они с удовольствием начинают его поедать, и тогда забывают о свободе. Забывают, что они находятся в клетке. Люди слепы сами к себе.

“Раш, она тебе никого не напоминает?” – спросил Нибрас.

“Да… Пака. Она напоминает Пака”.

“Она случайно не его родственница?”

“Ты же сам знаешь, что у Дингира не может быть других родственников – это исключено”.

“Я просто пошутил”.

Позади Мики встряхнулся крест Вадика, когда тот в очередной раз попытался высвободиться. Девушка, показав на лице недовольство, развернулась и направилась к столу с утварью.

– Ну, хорошо! Ладно! – воскликнула она. – Не хочешь со мной играть так и скажи! Ты мне только мешаешь разговаривать с Рашем!

Вооружившись плоскогубцами и секундомером, она пошла к Вадику; этот шаг был наделён гневным исполнением.

– Все вы так! Все хотят, как можно быстрей от меня свалить! Ну и катись к чёрту!

Со словами она оттяпала от живота Вадика двухсантиметровый кусочек плоти. Пытаемый заорал, но быстро взял себя в руки.

– Ха-ха-ха! – сквозь боль посмеялся тот. – И это всё, сучка ты драная?! Со мной и не такое делали!

– Возможно. Однако этого ты не выдержишь. Знаешь, какая боль самая адская?.. Та, которая долго длится: Через минуту я этими плоскогубцами оторву от тебя ещё небольшой кусочек. А потом ровно через минуту ещё один. И ещё, и ещё. Места я буду выбирать самые разные и со временем ты, такой крепыш, съёжишься в клубочек, будто маленький котёнок. Паранойя боли будет атаковать тебя непрерывно, ожидание боли и страх сломают твою психику. И это никогда не прекратится!

Инструмент вновь оттяпал кусок плоти; внезапно, как металлическая пиранья, укусившая ногу в мутной воде.

“Эй, Раш, раз уж ты так сдружился с этой бабенцией, то не мог бы ты попросить её убить Вадика как можно скорее?”

“Зачем, ведь пока он жив, у нас есть больше времени, чтобы её убедить?”

“Не нужно. Она уже втюрилась в тебя по уши. Просто скажи ей убить его!”

“Нибрас ты мне тогда так и не ответил: почему ты боишься Вадика?”

“Дурное предчувствие ясно!”

“С чего бы?”

“Да не знаю я!.. Просто я думаю, что он несёт гораздо больше опасности, чем кажется”.

“Он такой же, как мы?.. Ты к этому клонишь?”

“Нет, он что-то пострашнее”.

Раша отвлёк очередной вопль Вадика.

Мика снова включила секундомер и, ожидая пока числа бегут, она, покачивая головой начала напевать сомкнутыми губами какую-то мелодию…

“Если ты прав Нибрас, то почему Вадик до сих пор не освободился? Ведь он явно не хочет завербовать Мику как мы”.

“А мне почём знать? Я говорю, как чувствую! Это ты у нас голова, вот и думай!”

“Во всяком случае Вадик может что-то знать о планах Пака. Мы должны его допросить”. – Далее Раш произнёс громко вслух: – Слушай Мика, могу я тебя кое о чём попросить?

– Да конечно, Раш.

– Ты ведь и так его пытаешь в своё удовольствие, так почему бы не добавить веселья?

– О, хочешь поиграть с ним в ролевую игру? И что же это будет?

– Пытка с пристрастием – в улыбке ответил Раш. – Его зовут Вадик и представь, что он шестёрка одного плохого ублюдка и из него надо выудить информацию о том, что задумал его босс. В общем, стандартный сценарий, а его босса зовут: Пак.

– Какой ты затейник, Раш. Мне это нравится. Да-да! Конечно да! Интересно, почему я сама об этом не подумала?

Мика, заряженная новой энергией, едва не подбежала к столу с пыточным инвентарём, далее она смахнула оттуда большое долото для камня и молоток.

– А теперь, шестёрка по имени Вадик – говори, что задумал Пак, а не то я обработаю тебя как статую. Как говорил Микеланджело: “Внутри каждого куска мрамора скрывается скульптура, но только настоящий творец способен найти её”.

“Да, но плоть не камень, она сделала очень странный выбор инструмента” – сказал Нибрас.

“Это не для плоти, думаю, она будет штробить его кости напрямую”.

“Веее!.. Знаешь Раш, если бы у меня было тело, то оно сейчас бы дёрнулось. По своей кровожадной изобретательности она не уступает даже Паку”.

Первый удар пробил плоть и упёрся в ключичную кость. Пленник даже не пикнул. Потом Мика наклонила рукоять долото и стукнула по ней молотком: плоское лезвие проскоблило ключицу и вошло в костный мозг – эту боль уже было невозможно сдержать.

Мика, впитав на слух эти сладкие возгласы, ещё заметнее повеселела и начала беспрерывно стучать молотком, при этом мастерски орудуя жалом, меняя его направленность. Вадик извивался как ящерица, привязанная к сковороде. Данная боль имела не похожий на прочие раны характер, и подготовиться к такому не смог даже опытный киллер. Однако та боль, исходящая из центра его груди, значительно разбавляла боль в ключице, поэтому Вадик продолжал оставаться в сознании.