Динка

– «Беги»! Да что я, не человек, что ли? И какая мне жизнь после этого – так и будешь ты у меня перед глазами стоять. Нет, уж тогда некуда мне бежать, – вконец расстроился Ленька.

– Да не упаду, не упаду, не бойся! – опять засмеялась Динка.

– Я сделаю... вон гляди, как я сделаю. – Ленька вынул карандаш и начал что-то рисовать на камне. – На каждом краю по два столбика вкопаю, и на них тугие крючки сделаю, и перекладины пристегивать буду к ним. А между тех столбов доску положу и тоже на крючки ее пристегну к столбам, поняла?

– Ничего не поняла! – весело сказала Динка.

– Ну, поняла не поняла, а переходить будешь, как барыня! – довольный собой, ответил Ленька.

– И без тебя буду переходить? – поинтересовалась Динка. – Ну, если, например, ты в городе будешь, а я захочу сюда прийти, перейду я?

– Сроду не перейдешь! Слышь, Макака! Чтоб этого у тебя и в мыслях не было! – испугался Ленька. – Не велю я тебе одной, понятно? Чтоб ни в каком разе! Клянись мне сейчас на этом же самом месте!

– Да я и доску не перекину, что ты!

– Доску ты, может, и перекинешь – высохла она, легонькая стала, да и нешироко тут, но все это ни к чему... Не хочу я, чтоб ты одна шла... Клянись – и все тут!

– Клянусь своим честным именем и гробом... – быстро начала Динка.

Но Ленька остановил ее:

– Не так. Говори за мной: «Клянусь никогда и ни при каком разе не переходить одна на утес! Пускай, ежели нарушу эту клятву, хозяин исполосует Леньку до смерти...»

– О! – замахала руками Динка. – Сроду я не пойду, если так! Зачем ты меня пугаешь?

– Ну, помни! – сказал Ленька, успокаиваясь. – Клятва твоя дадена!

Оба помолчали.

– Лень, а Митрич уже дал тебе рыбу? – спросила Динка.

– Утром даст. Ночью наловит еще. Я и сам с Федькой пойду. Если что поймаю, тоже на базаре продам.

– А ты корзинкой будешь ловить?

– Ну а чем же мне еще? Известно, корзинкой. Удочку я сделал себе, но что-то не клюет на нее. Бамбуковую бы надо... Вот заработаю – так куплю!

– А у Федьки ведь тоже плохо ловится – он и не продает никогда!

– Да, конечно, у берега какая рыба? Лодку бы надо, а где ее взять?.. Митрич любит один ездить, он и места знает, да Федьку не берет туда, – рассказывал Ленька.

– Лень, а ты бы ездил один на лодке?

– Что ж! Я гребу хорошо, я и один, и с Федькой бы ездил, если бы от хозяина ушел, но про это и думать нечего: лодка, она дорого стоит. Вот один рыбак за старую пять рублей просит...

Дети еще долго беседуют на утесе... Потом Ленька вдруг вскакивает на камень и, прикрыв глаза рукой, смотрит на Волгу.

– Слышь, Макака?.. Пароход какой-то показался, не «Гоголь» ли?

– «Гоголь»? – пугается Динка. – Пойдем скорей, скорей, а то я пропущу маму!

Ленька осторожно переводит ее по доске.

– Завтра крючки куплю, – говорит он.

Глава 35 Веселый базар

С вечера Динка долго не могла заснуть и все придумывала себе всякие неудачи: то ей казалось, что Митрич возьмет у Леньки свою рыбу и поедет на базар сам, то она со страхом думала, что неожиданно появится хозяин баржи и о поездке уже нечего будет и думать...

Но все обошлось благополучно, и утром, после отъезда матери, на заборе появился долгожданный флажок, Динка схватила приготовленные еще с вечера сухари и мгновенно исчезла.

Когда Никич, поглядев на свои часы, зазвонил в свой звонок, Динка уже слезла с парохода и шла рядом с Ленькой по незнакомым улицам города. Ленька нес на плечах тяжелую корзину, а Динка ничего не несла и, забегая вперед, забрасывала мальчика вопросами:

– Мы раньше будем торговать, Лень, а потом пойдем на карусель?

– Раньше расторгуемся, – тяжело дыша, отвечал Ленька и останавливался, чтобы переложить корзину на другое плечо.

– А как мы будем продавать рыбу, Лень, – по десяткам или по пяти? А может, кто-нибудь даст нам весы и мы будем вешать?

– Кто же нам даст весы? По штукам будем продавать, тут ведь разная рыба. Я и свою сверху положил, да вряд ли кто купит – все больше плотва у меня.

– А мы, Лень, давай подороже просить, чтобы побольше денег заработать, ладно?

– Какая цена у всех, ту и мы будем спрашивать. Да хоть бы так раскупили, чего уж тут думать – подороже! Рыбы на базаре много.

Динка замолкала, с любопытством оглядываясь по сторонам. Немощеные кривые улочки с деревянными домиками, непросыхающая грязь на дороге, покосившиеся ворота, лавчонки на углах... У одной такой лавчонки Ленька поставил на землю корзину и остановился передохнуть. Динка прочитала вывеску «Бакалейные товары» – и сунулась вслед за людьми в раскрытую дверь.

– Куда ты? – окликнул ее Ленька.

– Я сейчас... Только посмотрю.

В лавке теснились женщины и подростки. В спертом воздухе носился запах керосина и селедок. Под стеклом лежали конфеты в бумажках, высохшие тянучки и слойки. Толстая женщина шлепала на весы селедку и, обтерев руки о бумагу, вешала там же сахар, потом цедила из бочки керосин и считала деньги.

– Не дам, не дам! – сердито говорила она какой-то женщине в старом коричневом платке. – За вами и так долг с прошлого месяца...

Но женщина не уходила и, пропуская вперед других покупателей, стояла у прилавка, время от времени тихо повторяя: