Динка

Сегодня он не собирался заходить к Степану и на дом, так как торопился. Его беспокоила Динка. Девочка выглядела какой-то запуганной, и, когда под вечер он, приезжая из города, звал ее на утес пить чай, она нерешительно оглядывалась вокруг и качала головой:

"Нет, Лень. Уже скоро вечер, деревья и кусты станут черными..."

"Да какой сейчас вечер? Еще до приезда твоей матери целый час! Пойдем!" звал ее Ленька.

"Нет... Лучше побудь здесь. Я, знаешь... - Она прижимала к щели лицо и тихо говорила: - Я хозяина твоего боюсь..."

"Да брось ты об нем думать! Зачем он тебе нужен?!"

"Как - нужен? - Динка в испуге трясла головой. - Он мне совсем не нужен! Совсем не нужен!"

"Ну, так чего ты к нему пристала?" - возмущался Ленька.

"Не я к нему пристала, а он ко мне пристал. Вот так закрою глаза - и сразу подымается, подымается... Особенно если темно... И даже дома... Я так боюсь. Лень... - морщась, говорила Динка и тихо добавляла: - У меня вообще всякое в голове cтрашное. Я и НЕ хочу думать, а думаю..."

Ленька pастерянно глядел в ее испуганное лицо и не мог понять, что с ней случилось,

"В воскресенье ее мать дома, а сейчас она все больше с Мышкой, а Мышка и сама расстроенная... И Лина у них собирается - это небось тоже действует, да еще, беда, рассказал при ней Вася про хозяина..."

Озабоченный этими мыслями, Ленька забыл о Степане и торопился продать рыбу, чтобы поскорей уехать домой. На его счастье, покупателей было много, и, нанизав на бечевку "набор для ухи", как учил Митрич, он легко прикидывал к каждой связке десятую рыбешку Федьки.

- Вот стерлядь, потроха, вот жирная уха! - выкликал он, подражая Динке.

Покупатели подходили, и Федька, похлопывая рукой по стертому кожаному кошельку, весело говорил:

- Здорово получается! Гляди-ка, сколько Митричевых рыб в нашу пользу остается! Старику-то ведь лишь бы цену взять. Мы и его не обидели и сами заработали!

- Да я ж про то и говорил! - с гордостью отвечал Ленька, вглядываясь в проходивших покупателей. - Рабочие жены мяса не покупают, им подешевле что давай... Вот рыба, рыба! Дешево и сердито! - бойко закричал Ленька и вдруг осекся...

За толпившимися женщинами, рваными платками, ситцевыми кофтами и вылинявшими кепками вдруг мелькнуло знакомое серое лицо... Ленька вытянул шею и впился взглядом в длинную фигуру, серую шляпу, прилипшие к вискам жидкие волосы и бесцветные, словно вымоченные в воде, глаза.

Федька тоже разглядел что-то в толпе и, подтолкнув товарища локтем, тихо сказал:

- Гляди-ка... полиция... Ловит, что ли, кого?

- Торгуй тут! - быстро сказал Ленька и, перепрыгнув через мешок с рыбой, скрылся в толпе.

"Сыщик! Сыщик... тот самый..." - мысленно повторял он про себя и, стараясь не бежать, изо всех сил пробивался вперед...

До столовки было далеко. От пристани то и дело отъезжали груженные мешками возы, босоногие, рваные мальчишки шмыгали между ними, подбирая просыпавшуюся картошку и ловко прорезая сзади мешки... Всюду стоял шум и гам: возчики щелкали кнутами, торговки визгливо нападали друг на дружку, с пароходов доносились резкие гудки, смачно ругались грузчики... Всюду толпился народ, но Ленька, расталкивая всех локтями и слыша позади сердитые окрики, протиснулся сквозь толпу и выбежал к столовке. В замусоленные потными руками двери входили и выходили рабочие. Затягиваясь махоркой, они громко ругали протухшие щи и, сплевывая в сторону, поминали червивую селедку... Ленька шмыгнул в дверь, нетерпеливо и жадно оглядывая сидевших, за столами и стоявших у стойки рабочих. Громкие голоса, звон тарелок и тошнотный запах пареных кислых щей ошеломили Леньку.

"Степан! Степан!" - в отчаянии взывал он про себя, пробегая взглядом по чужим изможденным лицам...

Половые, в серых передниках, с горой грязных тарелок и пустыми чайниками, бесцеремонно толкали его в спину... Но нигде не было видно знакомой долговязой фигуры в старой шинели...

Холодный пот выступил на лбу мальчика, колени задрожали... И вдруг за одним из столиков, под засиженной мухами занавеской, шевельнулась серая шинель. Степан спокойно беседовал с рабочими, прихлебывая чай и прикусывая хлеб. За стулом его висела знакомая Леньке плетеная кошелка.

Ленька прошмыгнул мимо столиков и, - стараясь казаться спокойным, подошел к Степану.

- Степан, - тихо сказал он, нетерпеливо дернув своего друга за локоть.

Степан быстро оглянулся и, сердито сдвинув брови, посмотрел ему в глаза:

- Зачем ты тут?

Но лицо Леньки поразило его, и, не сказав больше ни слова, он поднялся и отошел с ним в сторону.

- Сыщик... полиция... - пробормотал белый как мел

Ленька и потянул к себе плетеную кошелку. - Давайте что есть... скорее...

Степан еще раз оглянулся и, уставившись на него близорукими глазами, вспыхнул от гнева:

- Да ты, понимаешь ли ты, помешался на сыщиках...

- Степан! - умоляюще прошептал Ленька, - Это тот... белоглазый... идут ведь... давайте скорей!