Динка

Марина удивленно вскинула на нее глаза, грустная тень пробежала по ее лицу, и, не найдя других слов, она тихо сказала:

- Катя вспомнит сама...

Но Катя не вспомнила сама. Присев около нее на полу, Марина с горьким упреком зашептала, склонясь над чемоданом:

- Ты забыла Динку... Ты забыла, как она старалась спасти Костю... Катя закрыла лицо руками.

- Динка, Диночка... - позвала она.

Динка оторвалась от перил, бросилась в ее объятия... Они плакали вместе, крепко обнимая друг друга.

- Я буду хорошей девочкой... - захлебываясь от слез, бормотала Димка.

- Прости меня, прости меня, маленькая, родная моя... - шептала Катя.

На вокзал поехали все вместе. Олега не было. Наступало время охоты, и его сиятельство граф потребовал, чтобы умелый стрелок-лесничий неотступно сопровождал его на охоте... О внезапном отъезде младшей сестры Олег не знал...

Сиротливой кучкой стояли около поезда дети... Катя и Марина молча смотрели друг на друга.

- Я никогда не говорила тебе... но я преклоняюсь перед твоим мужеством, Марина... - не отрывая глаз от лица сестры, сказала Катя.

Марина улыбнулась ей, голубые глаза ее, обведенные темными кругами, просияли. И, как всегда в самые трудные минуты жизни, она твердо сказала:

- Я верю, Катя... Верь и ты...

Когда поезд двинулся, дети бросились за ним... Катя замахала платком.

- Пойдемте, - сказала Марина, положив руки на головы младших детей. Пойдем, Алина!

Глава семьдесят седьмая

ОПУСТЕВШЕЕ ГНЕЗДО

Снова идут дни... Динка уже потеряла им счет на своих пальцах... По-прежнему прибегает она на обрыв, садится на сухую порыжелую траву и, опустив голову в колени, ждет. И кажется ей, что, пока она так сидит на обрыве, время идет да идет, шумит над ее головой осенними ветрами, окрашивает в желтые и красные цвета листья, покрывает рябью темные волны реки... Динка вспоминает густую сочную траву с колокольчиками, с крупными ромашками, вспоминает белые нежные кувшинки на желтом откосе и, протянув руку, ласково дотрагивается до сухих, мертвых цветов. Ей не жаль уходящего лета. Пусть идет время...

"Пусть скорей идет время", - думает она и медленно плетется домой. Ей нельзя надолго отлучаться из дому. Все изменилось там теперь. Нет Кати... нет Лины... Правда, мама уже не ездит на службу, она целый день проводит с детьми. Накинув на голову платочек, она готовит обед. Алина, Мышка и

Динка втроем вертятся вокруг нее, стараясь изо всех сил помогать маме.

- Идите, Никич! Нас много, мы сварим! Отдыхайте! - говорит старику Марина.

Никич, качая головой, смотрит, как все четверо толкутся около плиты, как суп с шумом выбрасывается из-под крышки, как бешено бурлит каша...

- Все поставлено, теперь оно само будет вариться! Пойдем почитаем до обеда! - весело говорит Марина.

Она усаживается на гамак вместе с Мышкой, Алина и Динка устраиваются около нее на стульях. Мышка на особом положений.

- Не давайте ей плакать! - говорит мама. - Она очень тоскует по Кате...

По Кате тоскуют все, но Мышка больше всех... Она часто забирается в свою кровать и, спрятав голову под подушку, тихонько плачет. Но Алина и Динка неусыпно следят за сестрой.

- Мама, иди скорей! Мышка плачет! - взволнованно сообщает Алина.

- Мышка, Мышенька! Вот мама! Мама с нами! Она всегда будет с нами! обнимая сестру, утешает ее Динка.

- Мышенька! - говорит мама, присаживаясь на кровать. - Катя скоро напишет нам письмо, а летом она приедет! Не плачь, моя голубочка! Мама с тобой...

- И мы тут, Мышка... Вот мы с Динкой... - успокаивает ее Алина.

Никто теперь не претендует на самое лучшее место около мамы, там всегда из-под маминой руки торчит острый носик осиротевшей Мышки.

Марина читает веселую книжку, громко смеется... Дети смотрят на мать растерянными глазами и улыбаются... Им почему-то не хочется смеяться, и мамин смех звучит так одиноко, что у Динки щекочет в горле.

"Бедная мама! Она хочет нас развеселить, а самой ей еще хуже, чем нам..."

За обедом Никич сердито выговаривает хозяйкам за пригоревшую кашу и выбежавший суп.

- "Ложись, Никич! Ложись! Отдыхай!" А чего тут отдыхать, когда в кухне дым и чад! Как теперь кашу будете есть? - ворчит старик,

- Так и будем есть! Правда? - накладывая на тарелки пригоревшую кашу и с улыбкой глядя на детей, говорит Марина.

- Правда! Правда! - кричат все трое, хватая ложки.

- Ешь, не подводи маму, - шепчет Мышке старшая сестра, торопясь доесть спою порцию.

- Ничего! - весело заявляет Динка. - Если сильно проголодаться, то и черта можно проглотить!

На завтрак, по совету Динки, варится картошка в мундире, на второе и третье блюдо появляются на столе арбузы.

- Дин-ка, вый-ди! Вый-ди! - по-прежнему выкликают девочку Минька и Трошка, являясь под забор со своими дарами.

Со времени отъезда Кати пошел уже пятый день...

- Мама, - шепотом спрашивает Алина, - когда же мы переедем в город?

Марина уходит с дочерью на большую скамейку и долго что-то объясняет ей. Они сидят рядышком, как две подружки, Алина изо всех сил старается заменить маме Катю.

- Мы пойдем посоветоваться. Не ходите за нами, - строго говорит она младшим сестрам.

Но они не советуются. Мама сама ждет совета.