Динка

Анюта верит и, улыбаясь сквозь слезы, судорожно обнимает Марину.

- Мама, а где Динка? - вдруг вспоминает Алина. - Ведь она еще не одевалась! Мы опоздаем!.. Дина! Дина!

- Да вот она! - смеется Мышка. - Давно уже тут!

- Я тут, - говорит Динка, сползая с перил.

- Так одевайся! Мы же скоро поедем! Пойди вымой руки!

Динка моет руки, покорно переодевается и задумчиво стоит перед старшей сестрой. Алина пробует примочить водой ее буйные кудри, но Динка равнодушно говорит, что "тогда они будут еще хуже".

Марина подзывает к себе Анюту и дает ей письмо.

- Я посижу тут на крылечке... Не бойтесь, я передам, если Леня придет... обещает Анюта. Никич вносит на террасу доски.

- Все взяли из комнат? - спрашивает он. - А то я сейчас забивать буду!

- Подождите, я еще раз посмотрю, .. - говорит Марина, заглядывая во все комнаты.

- Подождите - кричит вдруг Динка. - Где мой ящик с игрушками?

- Ящик на террасе, но там ничего нет хорошего. Открытки Мышка спрятала, а остальное можно выбросить, - говорит Алина.

- Как - выбросить? Там у меня самое главное... Динка бросается к своему ящику, долго роется в нем и, прижимая к груди железный гребень, прячет в карман стеклянный шарик.

- Мама, смотри, что она берет! Какой-то чужой гребень! - в ужасе поплескивает руками Алина.

- Фу, Динка! Откуда у тебя эта гадость? - морщится мать.

- Это не гадость, это лошадиный гребень! - гордо заявляет Динка. - Мне подарил его Ленька!

Мышка весело фыркает, и Марина, махнув рукой, тихо говорит:

- Пусть завернет его хоть в бумагу...

Время идет... Вот уже все вещи вынесены на террасу, Никич забивает двери... Глухой стук молотка больно отдается в сердце Динки... Алина волнуется и поминутно спрашивает, сколько времени.

Но вот сборы окончены...

- Одевайтесь! - говорит мать.

- Одевайтесь! Одевайтесь! - торопит сестер Алина и торжественно снимает с перил три одинаковых темно-синих плаща с шелковыми клетчатыми капюшонами и такими же шелковыми клетчатыми шапочками. Это весенний подарок отца. Он прислал эти плащи всем троим дочкам из Финляндии... Эти дорогие вещи Катя давала детям только в особо торжественных случаях.

- Одевайтесь! Вот Мышкин! Это мой! А это Динкин! - суетилась Алина.

В последний раз открылась и закрылась калитка... Дача опустела; она стояла грустная, с заколоченными окнами и наглухо забитыми дверьми... Желтые листья, тихо кружась, падали на осиротевшее крыльцо, на плечи рыдающей Аню-, ты, на сложенные горкой, оставленные ей в утешение подарки...

- Дети, возьмитесь за руки! - взволнованно распоряжалась Алина. Ей хотелось, чтобы все видели, какие у нее приличные и нарядные сестры. Сама она, чтобы казаться старше, держалась рядом с матерью.

Марина шла быстрой, легкой походкой. Утомленная сборами и бессонной ночью, измученная Динкиными слезами и огорченная отсутствием Лени, она сразу осунулась и побледнела, но ярко-голубые глаза ее сияли... Строгое черное платье с высоким воротником, такое не подходящее для дальней дороги, напоминало ей далекие счастливые дни. Только для одного человека берегла это платье Марина. И Никич, часто взглядывая на нее, тихо, по-стариковски радовался...

Они подошли к пристани. Парохода еще не было. Динка молча вырвала свою руку из Мышкиной руки и отошла в сторону. Глаза ее безнадежно искали на Волге знакомый пароход... и, не находя его, закипали тяжелыми слезами... А вокруг собирались мальчишки и с любопытством смотрели на отъезжающих.

Минька и Трошка осторожно приблизились к нарядному плащу Динки и, словно не веря своим глазам, тихо окликнули:

- Динка, слышь? Ты, что ли?

Динка обернулась и молча кивнула головой.

- Вы что ж? Уезжаете? Насовсем? - с любопытством спросил Минька.

Трошка, напряженно вытянув шею, ждал ответа.

- Насовсем, - сказала Динка.

- А что ж Ленька? Ведь пароход-то его нынче здесь будет... - удивленно глядя на нее, пробормотал Минька.

Трошка, молча переминаясь с ноги на ногу, смотрел на Динку.

- Насовсем уезжаешь? - тихо переспросил он, и круглое лицо его покрылось испариной, а глаза испуганно замигали.

- Насовсем... - убитым голосом повторила Динка и, порывшись в кармане своего плаща, вынула две красивые запасные пуговицы: - Вот, Трошка, на память. - Она протянула одну Трошке, другую - Миньке.

Мальчики взяли. Минька поиграл пуговицей на ладони и спрятал ее в карман. Трошка зажал в кулак и в третий раз безнадежно спросил:

- Насовсем, значит?

Динка не ответила. К пристани подходил дачный пароход, и слышался громкий голос Алины:

- Дина? Где Дина?

- Прощайте! - сказала Динка и пошла к пристани. Трошка бросился за ней, но Никич крепко взял Динку за руку и повел к матери.

- Вот она. С арбузниками прощалась, - улыбаясь, сказал он.

Через несколько минут пароход отошел. Динка стояла на палубе и смотрела на берег... Глаза ее застилал туман.

А два часа спустя там, где вода сливается с небом, в той дальней дали, куда так часто и так безнадежно смотрела Динка, показался белый дымок... Пароход "Надежда" шел к пристани...

Глава восемьдесят четвертая

"НАЙДИ МЕНЯ, ЛЕНЬКА!"