Динка

- Ты хочешь выйти, Леня? - шепотом спросила она, приподнимаясь на локте.

- Нет, - так же тихо прошептал Ленька и, несмело подойдя к ее постели, опустился на корточки. - Я так встал... Поглядел и встал... Только что ж плакать? Теперь будем имеете с ими валандаться... - кивая на спящих детей, протоптал он.

Марину не удивило это слово "валандаться", горло ее сжалось от нахлынувших слез, и, обхватив шею Леньки, она неожиданно для себя тихо пожаловалась:

- Трудно мне, Леня. Так трудно бывает...

- Как не трудно! Одной-то... Только теперь я буду... Они ко мне живо привыкнут... - боясь пошевелиться, сказал Ленька.

Марина еще крепче обняла его:

- Леня, я так рада тебе потому... что ты как сын... Ты будешь мне сыном, Леня?

Ленька, растроганный и смущенный, улыбнулся в темноте.

- Ну что ж... Я еще никому сыном не был, а здесь буду. Я вас всех жалею...

Алина свесила голову с полки и тревожно спросила:

- Мамочка, кто с тобой?

- Спи, спи... Это Леня, - поспешно ответила ей мать.

- А когда же, мама... Может быть, встать? - снова спросила Алина.

- Нет-нет! Мы еще недалеко отъехали. Спи, еще рано, - успокоила ее мать.

Ленька, вслушиваясь в эти загадочные слова, полез на полку.

"Ждут чего-то..." - удивленно подумал он.

Глава восемьдесят седьмая

"ПАПА, Я НЕ УСПЕЛА ИСПРАВИТЬСЯ!"

Но Алина все-таки встала. За ней поднялись и другие дети: Динка, сонно хлопая глазами, натягивала свои сапожки; Мышка попросила пить; Ленька опять слез со своей полки.

Алина, отдернув занавеску, поглядела в окно... Поезд пробегал мимо лесов и полей. В поле был туман, за деревьями мутно и серо вставал рассвет... Младшие дети тоже потянулись к окну.

- Лень, - шептала Динка, - мы уже далеко заехали? Мы уже никогда не вернемся на наш утес.

- Вернемся еще, - сказал Ленька и посмотрел на Марину.

Черное шелковое платье с высоким воротником оттеняло ее бледное лицо, но она спала крепко и спокойно. Мышка и Алина, сидя па полке, вытащили свои книги.

- Не видать ничего... - сказал Ленька. - Пошто глаза портите?

- Леня! - робко сказала Алина. - Ты много слов говоришь неправильно. Ты не обидишься, если я буду поправлять тебя?

- За науку не обижаются, - улыбнулся Ленька.

- И потом, он теперь наш брат, он не будет обижаться, - тихо сказала Мышка.

- Ну да! Он не всехний брат, а только мой? - ревниво загораживая Леньку, заявила Динка.

- Неправда! - строго остановила ее Алина. - Мама так не говорила. Леня общий брат.

- А кто нашел его?! - вскинулась Динка. Но мальчик, смеясь, потрепал ее по голове.

- Я вам всем брат, - серьезно сказал он. - Всех охранять буду, а за матерю вашу душу отдам!

Девочки примолкли и с уважением посмотрели на своего нового брата. Марина спала... Ленька умылся и велел Алине умыть сестер. Свежие, розовые лица их наполнили его сердце незнакомым теплом и уютом. За окном быстро светлело.

- Лень, Лень! Вон домички... А вон река!.. - глядя в окно, радовалась Динка.

И вдруг дверь купе распахнулась, и на пороге стал человек. Осторожно прикрыв за собой дверь, он обернулся к детям. Черная борода закрывала половину его лица, но глаза ярко синели.

- Леня... - испуганно пробормотала Алина.

- Что надо? - загораживая собой сестер, строго спросил Ленька, но из-под его руки вдруг выскользнула пушистая голова Динки.

Глядя в упор на стоящего перед ней человека, девочка вдруг увидела смеющиеся глаза молодого железнодорожника. И, прижав к груди руку, боясь назвать вслух дорогое имя и чувствуя испуг оттого, что он может не узнать свою дочку, она неуверенно, двинулась к нему, повторяя с робкой мольбой:

- Я Динка... Динка...

Отец протянул к ней руки и, подняв ее, прижал к своей груди.

- Папа, я не успела исправиться! - прошептала ему на ухо Динка.

В купе все зашевелились. Алина и Мышка бросились к отцу.

Марина вскочила.

- Леня, посторожи... - взволнованно шепнула она. Ленька бросился в коридор.

- Родные мои... Чижики мои... - обнимая всех сразу, шептал отец - Я теперь в России, мы будем часто видеться... Но сейчас у меня три минуты Я должен соскочить на следующем разъезде . Только не плачьте, не скучайте обо мне! Скоро мы все будем вместе! Скоро наступит такая жизнь... такая... - он посмотрел на младшую дочку и, подхватив ее на руки, весело добавил. - что даже моя Динка исправится!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава первая

ВОЛГА, ВОЛЖЕНЬКА..

Киев встретил Арсеньевых холодным осенним дождем. Мокрые улицы казались пустынными и неприветливыми Динка помнила, с каким восторгом мама говорила о цветущих каштанах . Но теперь они стояли почерневшие от дождей, ветер сбивал с них последние листья, под кучами мокрых листьев валялись гладенькие, коричневые, словно полированные каштаны... Динка присаживалась на корточки, пробовала каштаны на вкус, разгрызая твердую корку, но жесткая молочно-белая сердцевина их была горькой и несъедобной. И все же эти "каштанчики" некоторое время утешали девочку, она набивала ими свои карманы, таскала их домой и, играя в них, как в камешки, задумчиво говорила Мышке: