Динка

Костя молчит и думает о чем-то своем; Марина тоже замолкает Она очень устала и переволновалась, но на душе у нее радостно

- В общем, я успокоилась, - говорит она, помолчав.

- А я забеспокоился, - серьезно отвечает Костя.

- Почему?

- Да потому что не все еще сделано!.. Да, кстати! Сегодня Алина наконец получила то, что я ей обещал, - вспоминает вдруг Костя.

- Да? Но я немножко побаиваюсь, что она перестарается, - говорит Марина.

- Может, и перестарается, конечно, - соглашается Костя, - но зато я совершенно уверен, что не пропустит...

- А вы серьезно думаете, что эта фигура может появиться на нашем горизонте?

- Я думаю, что может.

Разговор снова замолкает. Они подходят к калитке. Костя молча пропускает Марину вперед. На террасе горит лампа, но дети уже легли. Кати тоже не видно. Марина осторожно отворяет дверь в свою комнату, зажигает свечу и достает из-за корсажа сложенный вдвое конверт.

- Здесь записки из камер... - тихо говорит она. Костя оживляется:

- От него тоже?

- Да, и от него... Он здоров, настроение бодрое, - коротко сообщает Марина.

- Вы просили ему сообщить о том, чтобы он был готов?

- Конечно.

- Ну, я пойду! Спасибо вам...

Марина снова провожает Костю до калитки.

- Если что-нибудь понадобится, я извещу вас, - говорит он, торопясь уйти.

Впервые за много лет дом Арсеньевых кажется ему чужим, и, одиноко шагая по кратчайшей тропинке через лес, он чувствует себя разбитым и осиротевшим,

Но Марина не знает этого. Она просто удивляется, что Костя так быстро ушел.

На дорожке слышно тихое покашливание. Около террасы появляется Никич

- Пришла? Ну, слава богу! А я тут по-стариковски захандририл было... Смотрю на часы и думаю: ну как не приедет она нынче! - тихо говорит старик.

- Вот глупости! - улыбается Марина. - Никогда не беспокойтесь за меня. Это совсем лишнее.

Успокоенный Никич идет спать. Дети тоже спят. Одна Алина ждет мать.

- Что ты не спишь, Алина?

- Я сейчас лягу. У тебя все хорошо, мамочка?

- Все хорошо. Ложись скорей, уже очень поздно, - целуя се, говорит мать. Она недовольна тем, что Алина каким-то болезненным чутьем всегда угадывает дела взрослых. Нехорошо это - все-таки она еще девочка.

Из сада, медленно поднимаясь по ступенькам на террасу, входит Катя.

- Где ты была? - удивляется сестра. - Я только что приехала... Заходил Костя...

- Я слышала... Он уже ушел?

- Конечно, ушел, - пожимает плечами сестра. Оставшись наедине с Катей, она передает ей все подробности своей встречи с надзирателем тюрьмы, где сидит Николай, товарищ Кости.

- Ты знаешь, старику очень трудно быть в роли надзирателя, он давно хочет уйти и работает там только по нашей просьбе. Я много узнала от него интересного... Между прочим, хорошо помнит Сашу... - Марина задумывается и вдруг живо говорит: - Я у них обедала... И вот посмотрела бы ты на его внучку! Такая девочка, меньше нашей Алины, а сама хозяйничает. Наварила какую-то мучную похлебку, накрыла на стол. А дед, видно, за хозяйку ее считает. "Подлей, говорит, горяченького". А потом пришел ее брат-подросток. Он на мануфактурной фабрике работает. И вот смотрю, пошел к ней за печку и вытаскивает из кармана цветные лоскутики. И она уже открыла какую-то свою коробку, запела, замурлыкала... Ну просто прелесть! Я подумала, что вот где спокойно и разумно растет ребенок. А мы отдали себя в полное рабство нашим детям и растим неженок. Ну чего я, например, как сумасшедшая лечу со службы домой? И почему мои дети стоят и ревут у калитки? Все это интеллигентщина... раздеваясь. говорит Марина и, с удовольствием забираясь в постель, оживленно добавляет: - В общем, впечатлений много! Разных! А главное, я как-то воскресла духом. Как будто снова мы с Сашей молодые и нам надо мчаться куда-то на собрание... Вот что значит повидать настоящих людей! А ты что молчишь? - вдруг заинтересовывается она, вопросительно глядя на сестру.

- Мне нужно сказать тебе одну вещь... о себе, - нерешительно говорит Катя. - Только ты не волнуйся и не сердись, , но... завтра приедет Виктор.

- Какой Виктор? - морща лоб, спрашивает Марина.

- Ну, Виктор... Сахарная голова... - хмуро поясняет Катя.

- Ах, тот! Зачем же он приедет? Ты ведь написала ему письмо... Ай-яй-яй!.. Неужели еще надеется, бедный? - с сочувствием говорит Марина.

Катю раздражает сочувствие сестры.

- Ни на что он не надеется, он мой жених! - словно бултыхнувшись с размаху в холодную воду, неожиданно объявляет она.

- Подожди... Ты дала согласие стать его женой? - быстро и требовательно спрашивает сестра. - Когда?

- Я написала ему письмо... - упавшим голосом отвечает Катя.

Марина, широко открыв глаза, молча смотрит на бледное, убитое лицо сестры и, медленно сплетая и расплетая свою косу, тихо спрашивает:

- Зачем ты это сделала, Катя?.. Только не лги... В детстве ты всегда говорила мне правду... Зачем ты это сделала? Катя закрывает лицо руками и молчит.

- Катя, - бросаясь к ней, горячо говорит сестра, - скажи, что случилось? Я видела, как ты металась эти дни, но я не понимала... У тебя что-нибудь произошло с Костей?