Динка

"Каша!" - догадывается она и, не зная, куда взять эту крупу, сыплет ее себе за ворот. Потом, обтянув потуже платье и держа на боку складки, смиренно выходит из кухни.

- Видала... Ничего, хорошая заступница, - говорит она, проходя боком мимо Лины и скрываясь за кустами.

"Никича нет... высыплю сначала в сундучок", - думает она, тихими шажками направляясь к палатке и чувствуя, что крупа уже просачивается ей на живот...

- Динка! Она плачет! - выскочив из кустов, вдруг бросается к ней Мышка.

- Отойди! - кричит Динка, изо всех сил стягивая платье, но крупа тоненьким ручейком сыплется на дорожку.

- О-о! - удивленно говорит Мышка, - Из тебя что-то сыплется!

- Так подставь что-нибудь! Руки подставь - нетерпеливо командует Динка.

Мышка, присаживаясь на корточки, Складывает обе ладони.

- Но с тебя со всех сторон сыплется! - испуганно бормочет она, подставляя ладони.

Динка садится на землю и еще крепче зажимает собранную сбоку материю.

- Принеси скорей пакет, - просит она.

- Какой пакет? Я принесу газету!

- Ну газету! Только скорей! Я делаюсь больной! - мрачно вздыхает Динка. Она хочет сказать сестре, чтобы она никому не говорила, но уже поздно...

- Катя, Катя! Дай газету! Из Динки сыплется крупа! - кричит Мышка, не добегая до террасы.

- Что такое? Какая крупа? - слышится голос Кати, и Мышка уже мчится обратно, держа в руках газету.

- Расстели на траву... Вытряхни меня... - быстро командует Динка, становясь на газету.

Мышка дергает ее со всех сторон за платье, но крупа уже почти вся высыпалась раньше.

- Что это вы делаете? - спрашивает, подходя, Катя.

- Это... птичкам! - чуть не плача, объясняет Динка.

Глава пятнадцатая

ОБО ВСЕМ ПОНЕМНОГУ

В те часы, когда раньше приезжала мама, детям становятся особенно скучно. Все так же гудит у пристани пароход "Гоголь", а мамы нет... Но сегодня Катя приготовила детям сюрприз.

- Алина! - говорит она. - Мама приедет, как обычно. Возьми часы и объявляй!

Алина забывает, что она уже "взрослая", и вприпрыжку бежит за часами.

- Пароход "Гоголь" вышел из Самары! - каким-то особенным голосом объявляет она.

Динка вместе с сестрами радуется приезду мамы и беспокоится, что этим же пароходом приедет Ленька, на заборе появится флажок, а ей нельзя будет уйти из дому. Мама приезжает веселая, и всем сразу становится весело. К обеду возвращаться откуда-то и дедушка Никич. Динке очень хочется помириться с дедушкой, но она не знает, как это сделать.

- Сегодня мама раньше приехала! - заглядывая ему в лицо, говорит она за обедом.

Но Никич не обращает никакого внимания на ее слова, он говорит со всеми, кроме Динки, и девочке становится обидно.

"Ладно, ладно!" - думает она.

Но когда обед кончается и Никич идет к себе в палатку,

Динка бежит за ним и, догнав его у самого входа, смущенно предлагает:

- Давай помиримся, дедушка Никич, а то нам все некогда - то тебе, то мне.

Старик останавливается и холодно спрашивает:

- А как это наспех мириться, по-твоему?

- Не знаю... Просто, чтобы все по-прежнему было.

- А если у человека обида есть, то куда она денется? - спрашивает опять Никич.

Динка опечаливается:

- А у тебя еще есть обида?

- Конечно. Нагрубила ты мне, старику, обидела меня, как же я могу быть с тобой по-прежнему? Что ты для этого сделала? Пришла ли, прощенья ли попросила, совесть ли тебя мучила?

- Совесть мучила, - говорит Динка. Старик молча смотрит на нее.

- Видно, мало мучила, - говорит он и уходит в свою палатку.

Динка присаживается па пенек у входа и, подперев рукой щеку, задумывается. Никич прибирает свою постель на нарах, переставляет что-то на столе и, выглянув из палатки, видит девочку:

- Ступай. Чего сидишь?

- А ты не будешь мириться? - спрашивает Динка.

- Опять тот же разговор... Я же тебе объяснил, - пожимая плечами, говорит Никич.

- Ну, так и я тебе объяснила, - отвечает Динка,

- Что ты мне объяснила?

- Что меня совесть мучает... - со вздохом говорит Динка.

- Ну, - разводит руками Никич, - ты сама виновата.

- А разве я говорю, что ты? Я только говорю: давай мириться, потому что меня совесть уже мучила. Но Никич не сдается.

- Иди, иди... Пусть еще помучает, - говорит он, легонько поворачивая девочку за плечи.

- Нет, - говорит Динка. - Уже хватит. Мне ведь без тебя скучно... Давай на правду мириться, дедушка Никич!

- Ну, гляди... чтоб этой грубости больше не было! - грозит пальцем Никич.

- Конечно. Я и сама не хочу - ты очень долго сердишься. С тобой надо по-хорошему, - соглашается Динка и, обхватив шею Никича, звонко чмокает его в щеку. - Вот и помирились! Ну, я пойду!

Старик озадаченно смотрит ей вслед и, махнув рукой, уходит в палатку.

Динка мчится к забору. Если Ленька пришел, ей надо сказать ему, что мама сегодня дома. Но Леньки нет, и солнце ужо садится. Как же быть? Ей же нельзя бегать каждую минуту и оставлять маму. Она так соскучилась по маме... Ей бы только знать, что Ленька приехал и заработал себе на еду...

- Лень! - тихонько зовет Динка, прижимаясь лицом к щели.

- Макака! - выскакивает вдруг из кустов Ленька. - Это ты тут? А я думал опять Алина, и запрятался, - шепотом говорит он.