Динозавры России. Прошлое, настоящее, будущее

Десять лет спустя, в 1915 году, петербургский палеоботаник А. Н. Криштофович привез с Амура обломок кости. А. Н. Рябинин определил, что она от динозавра, и предложил отправить на место находки работавшего неподалеку геолога. Тот подтвердил: костей много.

Следующим летом Геологический комитет организовал раскопки на правом, китайском берегу Амура в местонахождении, которое получило название Белые Кручи. За десять дней экспедиция собрала солидный материал. Раскопки продолжились в 1917 году. Добычу мерили в пудах. Всего добыли 65 пудов, то есть тысячу килограммов костей.

Революция и Гражданская война прекратили столь удачное начинание. В 1925 году в Белых Кручах искал кости директор Хабаровского музея, выдающийся путешественник и писатель В. К. Арсеньев. Несколько ящиков с костями Владимир Клавдиевич вроде бы отправил в Хабаровск, но их дальнейшая судьба неизвестна. С тех пор отечественные специалисты на китайском берегу не работали, а полвека спустя раскопки возобновили китайские палеонтологи.

На российской стороне Амура первые кости динозавров нашли только в 1946 году. Позвонок размером с дыню принес в Амурский краеведческий музей сотрудник благовещенского комхоза. В музее предположили, что он принадлежал динозавру. Место находки осталось неизвестным.

В те же годы на высоком склоне сопки на окраине Благовещенска стали добывать щебень, чтобы засыпать окрестные болота, ручьи и промоины. В 1949 году в карьер наведался пионер Игорь Бастрыкин, подобрал несколько окаменелых костей, отдал отцу, тот принес их в краеведческий музей. Сотрудники отправились в карьер и собрали еще 25 килограммов костей, одна из них – полуметровая. О находках сообщили в Палеонтологический институт[88].

Спустя два года в Приамурье прибыла небольшая, из трех человек, экспедиция под началом Рождественского. В отчете он записал, что это была первая экспедиция палеонтологов в «никем еще не изученную» Амурскую область.

С погодой не повезло. Был август, шли затяжные муссонные дожди, иногда с неба лило стеной, без остановки трое суток подряд. Экспедиция проплыла по Амуру в поисках местонахождений, осмотрела карьер в Благовещенске. На Амуре вообще ничего не нашли, кроме пары окаменелых бревен, а в карьере кости собрать не смогли, они все раскисли от дождей. Рождественский писал в отчете, что вода впитывается в эти трещиноватые кости, как в губку. К тому же не было ни фрагментов черепов, ни сочлененных остатков. Рождественский решил, что изначальное местонахождение остатков было размыто и разрушено, а остатки перезахоронены. И привычный приговор: местонахождение «малоперспективно», и вообще «на территории Амурской области пока нет местонахождений ископаемых позвоночных, заслуживающих палеонтологических раскопок»[89].

Спустя двадцать лет случилось наводнение. В 1972 году после мощных дождей притоки Амура вышли из берегов, затопили поля и деревни. Некоторые села полностью ушли под воду. Для строительства дамб стали спешно в больших объемах добывать песок, глину и землю. Несколько тракторов чуть не круглые сутки рыли карьер, где побывал Рождественский. Ножи тракторов постоянно выворачивали из глины громадные кости, они ломались, разваливались.

Когда реки вернулись в берега, администрация города поставила возле карьера пост охраны, чтобы никто не воровал кости, и отправила телеграмму в Москву: найдены очень большие ископаемые кости. В ответ пришло письмо: благодарим за сообщение, но местонахождение уже давно известно и ценности не представляет. Пост охраны упразднили.

В 1970-х годах на карьер наведывались экскурсии местного пединститута и собирали обломки костей. Их никак не обрабатывали, и кости в коллекции постепенно рассыпались в труху.

Летом 1981 года на заброшенный карьер поехал Болотский. От конечной остановки он поднялся по склону сопки вверх и, еще не дойдя до места, заметил первую кость. «Посреди тропинки, прямо поперек, лежала большая белая кость, вся разбитая трещинами, а вокруг ее обломки», – вспоминает Болотский.

В последующие дни он еще несколько раз ездил за костями, нашел хвостовой позвонок, фрагмент челюсти с зубами. Рассказал о находке местным геологам, но они отмахнулись: местонахождение – давно известная ерунда, коренное захоронение динозавров разрушилось совсем недавно, в четвертичное время, и кости были перезахоронены в современной глине. «Ничего толкового там нет», – говорили геологи.

Поверить в ценность местонахождения им мешала традиция. В Приамурье мезозойские породы в основном представлены плотными и твердыми, как железо, песчаниками. А тут кости в обычных глинах. «Геологи вздыхали: ну какой это мел? Мел – это когда зубилом и кувалдой не разобьешь, а тут глина, ничего интересного в ней быть не может», – рассказывает Болотский.

Он отправился в Москву, но результат оставался прежним: никто не верил в ценность местонахождения. «Над Благовещенском витал приговор Рождественского», – вздыхает Болотский.