Динозавры тоже думали, что у них есть время. Почему люди в XXI веке стали одержимы идеей апокалипсиса

Постоянно размышляя о перспективе всемирного коллапса и просматривая видео о преппинге на YouTube, я часто поднимал эту тему в разговорах. Собеседники спрашивали, над чем я работаю, и я отвечал, что подумываю написать что-нибудь о людях, готовящихся к концу света. И тогда они – мои друзья, знакомые и даже случайные попутчики – рассказывали мне о собственных тревогах по этому поводу или о переживаниях тех, кого они знали.

Мой друг снимал комнату в большом доме в Лондоне, которым владел его очень богатый приятель. Он рассказывал мне про его мать, эксцентричную наследницу одного из самых первых крупных американских состояний, которая время от времени объявляла моему другу о скором неизбежном мировом коллапсе. Она настаивала на том, что ему нужно закупиться консервами, а в один прекрасный момент даже предложила ему построить небольшой бункер в саду за домом за ее счет. Несмотря на весь комизм статуса обладателя апокалиптического убежища, оплаченного из того же самого состояния, из которого в восемнадцатом веке строилась чуть не половина всего Манхэттена, предложение в конце концов было дипломатично отвергнуто.

Однажды я обедал со своей подругой Сарой, которая работала в издательстве. Я знал, что она разделяет некоторые из моих апокалиптических пунктиков, но я не знал о глубине и серьезности ее одержимости концом света. Оказалось, что под кроватью у нее лежал наготове большой рюкзак, который можно было вытащить в любой момент. Внутри были палатка, миниатюрная походная печь, набор ножей и таблетки хлора для очистки воды. Там же лежали компас и актуальные бумажные карты на случай отключения телефонных сетей. Свой рюкзак – или «дорожную суму», как она его называла, – она брала с собой в одиночные вылазки в дикую природу, которые были чем-то средним между походами и аварийными учениями. Сара оказалась самым настоящим преппером.

Она уверяла, что все это немного смущает ее, но было ясно, что она испытывает гордость. «Сценарий краха цивилизации, – сказала она, – привлекателен тем, что всех нас будут испытывать на находчивость, устойчивость и самодостаточность. В отсутствие какой-либо социальной структуры мы быстро узнаем, из чего сделаны. Разве нет в этой перспективе чего-то захватывающего?» – спросила она.

Я ответил ей, что совершенно не горю желанием узнать, из чего я сделан. Я сомневался, что материал окажется первоклассным. В какой бы форме ни пришел апокалипсис, я почти наверняка окажусь в первой волне смертей. Мы оба рассмеялись, но, думаю, она поняла, что я не шучу.

Я сказал, что ее рассуждения в целом соответствуют движению препперов, но что она более честна в отношении того, в какой степени наравне с апокалиптической фантазией ею движет страх. Она ответила, что, может, во всем этом и есть доля реализации каких-то желаний, но для нее как для женщины все сильно не так по сравнению с фантазиями и чаяниями большинства мужчин-препперов. Для них апокалипсис – способ вернуться к патриархальным нормам, к префеминистскому устроению, которое будет восстановлено после распада существующего строя. Женщины, по мнению Сары, уже где-то на полпути к антиутопии. Для примера: если завтра ее изнасилуют, она едва ли пойдет в полицию.

Я думаю, что понял ее: цивилизация – это изначально относительное понятие, и ее крах, может, уже наступил, в зависимости от того, где вы находитесь.

И тут она сказала нечто такое, чего я раньше не слышал ни от одного преппера. Она сознавала, что жаждет окончательного знания. Подумать только, что нам, возможно, станет известен конец этой истории.

«Не кажется ли это, – сказала она, – утешением и удовлетворением?»

Я не знал, что ответить на ее вопрос. В абстрактном, культурном смысле я понимал, что это часть психологии апокалипсиса. Но как личность, как родитель я бы хотел, чтобы мир продолжался и после меня. Во всяком случае, это, сказал я, моя аксиома. Но, может быть, причины моего интереса к концу света были более сложными, чем я думал? Возможно, мои страхи и желания были гораздо теснее переплетены между собой, чем я себе представлял?

3 Выживание класса «люкс»