Диоген

Одно, во всяком случае, несомненно: родную Синопу Диоген покинул. И прибыл (либо сразу, либо вначале постранствовав какое-то время) в Афины — город, который несколькими десятилетиями раньше его знаменитый уроженец Перикл назвал «школой всей Эллады» (Фукидид. История. II. 41. 1).

Да, уже в V в. до н. э. богатые Афины стали крупнейшим культурным центром греческого мира. Они властно, как магнит, притягивали к себе лучшие интеллектуальные силы из других полисов — а в Греции даже маленький городок был не обделен талантами. Туда происходила настоящая «утечка мозгов». Это касается и представителей философской мысли. Еще до Диогена в Афины приехали: из Клазомен в Ионии — натурфилософ Анаксагор, из Абдер на северном берегу Эгейского моря — уже упоминавшийся софист Протагор, из Кирены на территории нынешней Ливии — гедонист (любитель наслаждений) Аристипп, с которым нам еще предстоит познакомиться поближе. Вскоре после Диогена пожаловал из Стагира (тоже на северном берегу Эгейского моря) юный Аристотель. А в дальнейшем количество этих приезжих философов возрастало едва ли не с каждым поколением. Таковыми являлись, например, видные стоики, перечисленные чуть выше: Зенон — с Кипра, Клеанф — из области Троада на северо-западе Малой Азии, Хрисипп — из Киликии на юго-востоке того же полуострова…

Однако имелся в афинской истории период, в который трудно было бы ожидать появления в «городе Паллады» людей, стремящихся к философской премудрости. И это как раз тот период, когда, если следовать наиболее распространенной датировке, там оказался Диоген. В 390 г. до н. э. Афины могли слыть не государством, где процветает философия, а скорее государством, где философия преследуется и философом быть просто опасно. Не прошло и десятилетия с тех пор, как по приговору суда был казнен (в 399 г. до н. э.) великий Сократ^{41}. Судебный процесс над ним стал «завершающим аккордом» в серии других, похожих, жертвами которых стали мыслители — Анаксагор, Протагор, а также Диагор, высказывавший атеистические воззрения. Они все, правда, спаслись от казни бегством, Сократ же пошел до конца.

«…Акниги его (Протагора. — И. С.) сожгли на площади, через глашатая отобрав их у всех, кто имел» (Диоген Лаэртский. IX. 52). Да, вот такой парадоксальный факт: в просвещеннейших Афинах, в «школе Эллады», горели костры из книг (которые тогда имели форму папирусных свитков). Почему афиняне так ополчились на философов — об этом будет сказано в следующей главе. А пока хотим только подчеркнуть: в те времена, о которых сейчас идет речь, любители мудрости стремились не в Афины, а скорее прочь из Афин.

Так, Платон, любимый ученик Сократа, подававший наибольшие надежды, надолго покинул этот город, будучи глубоко удручен расправой над наставником. Он посетил различные страны и вернулся только в 387 г. до н. э., после чего основал философскую школу, названную Академией. Через несколько лет Академия прославилась по всей Элладе, и Афины вновь обрели репутацию видного философского центра.

Мы полагаем в связи со сказанным, что прибытие туда Диогена следует отнести все-таки ко времени после 380 г. до н. э. Особенно если на родине он побывал-таки в монетных магистратах (в пользу чего, как мы видели, имеются некоторые данные) и, таким образом, был человеком в возрасте за тридцать. Впрочем, не Академия и не Платон привлекли его на новом месте жительства — он выбрал своим учителем другое лицо.

БЕГСТВО ОТ НАСТОЯЩЕГО

Гонения на философов в Афинах в конце V — начале IV в. до н. э. во многом были вызваны крайне тяжелой общей обстановкой в городе. Предметом этой книги не является политическая история, но периодически будет необходимо углубляться в некоторые связанные с ней сюжеты, дабы яснее стали процессы, происходившие в духовной жизни.

Начавшаяся в 431 г. до н. э. кровопролитная и изнурительная Пелопоннесская война со Спартой надолго затянулась. Афинское государство терпело в ней неудачи. Казалось, сами боги отвернулись от «города Паллады». На этом фоне демагоги раздули настоящую «охоту на ведьм», заявляя, что, дескать, во всем виноваты философы-вольнодумцы: они распространяют вредные идеи, развращают умы молодежи, глумятся над святынями — и за это небожители наказывают весь полис.

Формулировка обвинительного акта против Сократа так и звучала: «Сократ повинен в том, что не чтит богов, которых чтит город, а вводит новые божества, и повинен в том, что развращает юношество; а наказание за то — смерть» (Диоген Лаэртский. II. 40).