Диоклетиан. Реставратор Римской империи

На греческом Востоке существовали те же коренные проблемы, но провинции располагали более стабильными ресурсами для их разрешения. Исконное население здесь было куда более многочисленно. Городов было значительно больше, и они сумели сохранить большую экономическую жизнеспособность, отчасти благодаря своим торговым и производственным предприятиям, от которых города зависели еще со времен греков. Александрия, Антиохия, а вскоре и Константинополь стали крупными торговыми центрами Средиземноморья. Поэтому большая часть личного богатства оказалась привязана к городам, а потому не замерла и гражданская жизнь; здесь не произошло возвращения к чисто сельскому хозяйству, как это случилось на западе. Кроме того, местное крестьянство не до такой степени испытывало гнет аристократии: крестьяне были прикреплены к своим земельным наделам, но чаще это были независимые деревенские общины, чем крупные поместья. Тенденция к поляризации экономики несомненно присутствовала, но была ограничена более городской, коммерческой, более государственной жизнью местного населения — эта черта восходила ко временам еще до установления римского владычества. Многие города получили от императора субсидии, а сам Константинополь быстро вырос в огромный столичный и торговый мегаполис. Средняя прослойка имущих, низшая городская аристократия, мелкие землевладельцы и ремесленники были придавлены, но не полностью уничтожены запросами новой империи-крепости. Разумеется, и здесь были богатые землевладельцы, которые занимали высшие чиновнические посты в государстве. Но они все же жили в городах, их богатство было более скромных размеров и распределялось шире; в значительной степени это была новая, появившаяся при Константине чиновническая аристократия, целый корпус сенаторов-парвеню, чья социальная позиция напрямую зависела от их общественной карьеры — что в корне отличало их от прежней италийской аристократии.

Вследствие этого император, находившийся на востоке, куда лучше мог контролировать высший слой общества, посредством которого он управлял государством. Уклонение от уплаты налогов и исполнения обязанностей, коррупция и различные нарушения здесь можно было держать в узде, а деятельность чиновников отличалась большим профессионализмом и в большей степени поддавалась контролю. Административная машина, хоть и была неуклюжей и невероятно дорого обходилась государству, действовала здесь ближе к модели, задуманной Диоклетианом, и оперировала на значительно более обеспеченной территории. Зерно из Египта действительно шло — в большей или меньшей степени — в тех направлениях, которые назначал префект; подотчетные государству фабрики и промышленные корпорации поставляли положенную квоту продукции; землевладельцы и деревни давали установленное число новобранцев для армии. Никакая многочисленная и влиятельная группировка не могла обойти законы правительства в таком масштабе, как это делала аристократия на западе. После 363 года на границе с Персией вновь на долгое время воцарился мир. В восточных провинциях не было гражданских войн и почти не было случаев узурпации власти.

Всем этим императоры были обязаны не только экономической силе этой части империи и организации управления, но и прочной коренной греческой традиции верности государству и его божественным правителям, а также давним существованием в этом регионе аппарата государственной бюрократии и управления. Постепенное перемещение политического центра притяжения на восток, завершившееся строительством новой столицы Константина, не было случайным.

На востоке были города, стратегически расположенные цитадели, население, промышленность, богатство и поддающийся контролю центр власти. Восточные сенаторы-мандарины не смотрели с пренебрежением на солдатских императоров, но гордились Новым Римом и тем, что теперь назывались «ромеями» — римлянами. Несмотря на то, что новая волна варварского вторжения обрушилась в первую очередь на Восток, на Адрианополь, важно отметить, что этот регион сумел выстоять в великих бурях V века, в которых в конце концов сгинул Запад.