В 297 году Максимиан собрал внушительное войско, состоявшее из когорт преторианцев, частей из легионов Аквилеи, Египта и Нижнего Дуная, галльских, германских и недавно набранных фракийских подразделений. Он двинулся на юг через Испанию, переправился через пролив в Тингитанскую Мавретанию и быстро закрыл франкам доступ к обоим берегам пролива. Затем он напал на три племенных союза, прогнав их прочь от римских земель, через труднодоступные горные тропы далеко вглубь их собственной территории. В этих краях преимущество было на стороне врага, привыкшего к мгновенным нападениям и тактике партизанской войны, но Максимиан был твердо намерен одержать в этой войне убедительную победу. Прежние экспедиции удовольствовались тем, что прогоняли берберов обратно в горы, откуда те вскоре вновь начинали свои вылазки; Максимиан же хотел преподать берберам такой урок, чтобы грабежи прекратились раз и навсегда. Несмотря на очевидную тактическую неразумность этого шага и непропорциональность затраченных усилий (в некий момент он сам едва спасся от гибели), Максимиан разорил прежде защищенные территории берберов, вырезав множество кочевников и прогнав оставшихся обратно в Сахару.
К весне следующего года он успешно завершил кампанию, и 10 марта 298 года совершил триумфальный въезд в Карфаген. Многочисленные посвящения и приношения в африканских городах выражают почтительную благодарность Максимиану и тетрархам в целом за восстановление мира. Реконструированное посвящение в Сетифе следует той же формуле, которую использовал Констанций для своего триумфа и Лондоне: восстановление «вечного света» во всех римских провинциях Африки.
В 295 и 294 годах, пока Констанций был занят завоеванием Британии, Диоклетиан возобновил военные действия на Дунае, на сей раз — с позиций силы. Это была не война, а длинная череда кампаний, заканчивавшихся с переменным успехом; однако в итоге Рим одержал явную победу и оставил за собой всю границу, пролегавшую вдоль этой реки. Из-за постоянно меняющихся позиций варваров одерживать решительные победы, закрепленные разумными и долгосрочными мирными договорами, удавалось весьма редко. В последние годы алгоритм был таков: вторжение, изгнание, затем ответная карательная операция и иногда — позволение устроить поселения, до тех пор, пока давление не возрастало вновь или возникало на другом участке границы вместе с зарождением какого-нибудь другого племенного союза. Дели не считать жителей провинций, больше всего от этих набегов страдали малые племена, зажатые между римской границей и своими более многочисленными соседями. Зачастую Рим помогал им — либо позволяя поселиться на земле (
Еще в первые годы своих военных кампаний Диоклетиан занялся перепланировкой укреплений в Паннонии и построил передовые базы за Дунаем, на территории сарматов (в Альфельде), откуда можно было следить за перемещениями племен. На 320-километровом отрезке реки к югу от Аквинка (Будапешта) старые форты постепенно заменялись фортами нового, более прочного типа