Дионис. Миф и культ

В Дионисе отображено опьянение бытием. «Либо под влиянием наркотического напитка, о котором говорят в своих гимнах все первобытные люди и народы, либо при могучем, радостно проникающем всю природу приближении весны просыпаются те дионисийские чувствования, в подъеме коих субъективное исчезает до полного самозабвения». Человек вновь соединяется с Природой, которая как сорвавшийся с цепи зверь устремляется в неистовый танец, соединяя жестокость и удовольствие, превращаясь в эликсир трансформации, о котором Ницше говорил как о «напитке ведьм».

Дионис определенным образом связан с богом подземного мира умерших, Гадесом. Герой спускается в Аид и выводит оттуда свою мать, подарив Гадесу веточку мирта. Тут мы переходим к сизигии эрос- танатос. Гадес в переводе с древнегреческого означает «бог того, что не видимо», он непосредственно связан со словом aidoion — «срамной член». Интересно, что этому органу имеется еще два названия: фаллос — может трактоваться как страх, воплощение экстаза, околдовывание, связан с принципом сердца. Пенис — (происходит от pcnetrabel), проникновение, пронзание, связан с аспектом оплодотворения. Дионисийские мистерии носили откровенно фаллический характер. Женщины привязывали к телу искусственный член, дергали его за веревочку вверх, восклицая: «Бог воскрес!», потом дергали вниз: «Бог умер!»

Состояние дионисийского безумия наступало после возлияний вина и экстатических танцев. «Вино — аигит potabile, питьевое золото». Однако, опьянение виноградным вином было прерогативой жрецов, требующей особого посвящения. Вот что писал об этом Валерий Флакк: «Вакх погружает в пенистый сок увитый плющом и змеиной травой офианой тирс. Когда менады натираются этой травой, клитор вырастает фаллосом.

Оргия: старики превращаются в детей, женщины в мужчин, мужчины в женщин, те и другие в пантер, змей, хищных птиц— рев, стоны, кровь, пение. Ритуал заканчивается, бог исчезает, на пустой земле валяются несчастные страдальцы. Но менады и вакханы, забыв о прежней жизни, днями и ночами рыщут по лесам и полям в поисках неистового бога сублимаций.» (Дионисии)

На Крите во время дионисийского ритуала люди зубами разрывали на куски живого быка. Юнг описывал процесс перехода на теневую сторону:

...двери открываются и срываются ветром с тысячекратным хохотом». Жрицы Диониса, менады, девять дней придерживались воздержания, чтобы в момент мистерии через ритуальный секс войти в состояние теолепсии (общение с богом). В древне-германских мистериях siethr, благодаря экстазу безумия, человек входил в измененные состояния сознания дабы обрести своего двойника в образе сверхъестественного существа, называемого fyligya или fetch (призрак)... (fyligya иногда является магу в анималистических образах, близких к тотемным животным сибирских шаманских традиций и визионерских ритуалов североамериканских индейцев.)

Филипп Арьес утверждает: «Смерть и секс — чисто физиологические акты и равно страшны, ибо совершаются в неведенье души». Я бы сказала, что они совершаются в неведении разума. Только с профанной точки зрения можно воспринимать эрос как удовлетворение телесных потребностей, стремление к удовольствию. Для посвященных эрос служил мистерией трансформации духа, ключом к примордиальной памяти. Мы все стремимся вернуться назад. Так как «человек — есть страсть, стремление, проекция за пределы самого себя». Транс — это выход за пределы субъективизма. Именно на слиянии смерти и секса основывается Вама-марга. По Юнгу либидо не только вытекает из бессознательного, но и обладает способностью туда возвращаться. Он это описывал в терминах восхода, как образа устремления либидо к сознанию и заката, возвращения в бессознательное. В современном обществе все, что связано с бессознательным, не поддающемуся контролю, является злом. Существует совершенно определенная шкала дозволенного и недозволенного, любые отклонения считаются кошмаром. Поэтому для современного человека пережить экстаз слияния с Природой практически не представляется возможным. Наше общество пропитано «страхом и его производной — рацио» , привязано к причинно-следственным связям.

Основная проблема современного эротизма для женщины, это невозможность соединить внутреннего мужчину с внешним. (Это верно и в отношении мужчин с их внутренней женщиной). Это отнюдь не поиск «Прекрасного принца», но глубокое самоощущение двойственности. Любовь предполагает единство, а не разделенность, поэтому она мало связана с творением, рождением детей и т. д., (хотя бытует обратное мнение). В этом случае я не соглашусь с фразой, что «Бог есть любовь», разве что разделить Бога и Демиурга. Рождение ребенка — потеря целостности, больше не один, но два...