Дип

Со стороны могло показаться, что к машине подошла группа старых друзей. Все движения моих сопровождавших были профессионально совершенны, и никто и ничего не смог бы заподозрить. В противном случае любой прохожий, заметивший что-то неладное и попытавшийся поднять тревогу, был бы мгновенно убит на месте.

Я сидел между двумя мерзавцами, сложив руки на груди и ощущая дула двух револьверов, упиравшихся с двух сторон в мои бока. Ленни уселся впереди, рядом с водителем, и, полуобернувшись и перекинув руку через сиденье, поглядывал на меня, явно наслаждаясь и гордясь своим успехом.

Шофер уверенно вывел машину на Вестсайдскую автостраду и увеличил скорость.

Гангстеры даже не пытались скрыть свой маршрут. А это могло означать только одно. Меня куда-то везли, но… оттуда я не должен был вернуться. Этот неизбежный конец я мог бы только ускорить, но это их совершенно не беспокоило. Лучшее, что мне оставалось, — это выжидать.

Ситуация складывалась весьма неблагоприятно. Оджи уже не было. Нет больше и Кэта. И никто не знал, где я был, где я нахожусь и каковы были мои намерения, приведшие меня в квартиру Педла. На этот раз ошибку совершил я, и она могла стать последней. Суровая и неумолимая проза.

Парней, сидевших по бокам от меня, я отлично знал. При малейшем неосторожном движении с моей стороны они будут стрелять. Будут стрелять так же легко, как и разговаривают. И даже легче. А потом с аппетитом, поужинают. Они не думают и не желают думать. Для них это обычная работа и лишние доллары.

Ленни обернулся, и в отсвете мелькавших по дороге фонарей на его лице можно было заметить самодовольную усмешку.

— Зудит, Ленни? — поинтересовался я.

Он удивленно приподнял брови.

— Вы так вертитесь, Ленни… И я подумал, что, может быть, ваш зад чешется, — объяснил я.

Тони снова хихикнул.

— Вы становитесь забавным, Дип, — сказал Собел.

— Подумайте об этом еще немножко.

Он не уловил моего намека, но улыбка сползла с его лица.

— Вы слишком стары, Ленни, чтобы справляться с большими делами.

— Но только не с вами, Дип. Я уже давно думал о подобном повороте в делах.

— Тогда вам следовало бы лучше знать дальнейший ход событий.

— Не беспокойтесь за меня. Все предусмотрено. Никто и ничто вам уже не поможет.

Тони, прислушивавшийся к не совсем понятной для него беседе, вмешался, обращаясь к Собелу:

— Думаете, что за ним никого нет? Он не из тех, кто не прикрывает себя.

— Я думаю, что наш парень забыл сам себя, — проговорил Собел, злорадно поглядывая на меня.

— Я думаю иначе, — возразил Тони.

— А я не думаю, а знаю. Я знаю этого парня больше двадцати лет.

— Но его здесь не было двадцать лет.

— Такие парни не меняются, Тони. Вы должны это знать так же хорошо, как и я. Не правда ли, Дип?

Я молча пожал плечами.

Голова Тони повернулась на его застывших плечах, и некоторое время его глаза внимательно изучали меня. Затем он сказал, обращаясь к Собелу:

— Если бы я был на вашем месте, я бы немедленно пристрелил этого парня.

— Вы не на моем месте, Тони.

— Скоро вы пожалеете, что вы не на моем месте, а я не на вашем. Что-то мне говорит об этом.

— А я вам говорю — заткнитесь.

Тони что-то пробурчал себе под нос и замолчал. Парень, сидевший по другую сторону от меня, по-прежнему хранил полное молчание, прижимая дуло револьвера к моему боку.

Мы свернули с Вестсайдской автострады, переехали мост, пересекли часть западного района города и минут через десять остановились перед закрытым рестораном, расположенным в одном квартале от Вест-Стадиона.

Тони подтолкнул меня револьвером и сказал:

— Выходите.

Первым из машины вышел молчаливый парень. Его револьвер теперь был искусно скрыт, но готов к действию. Тони шел сзади, подталкивая меня револьвером к двери, расположенной рядом со входом в ресторан.

Ленни открыл дверь и сказал:

— Я за вами.

У меня мелькнула мысль, что вряд ли в последующем мне может представиться более удобный случай, чтобы попытаться вырваться из рук убийц, но Тони, возможно, инстинктивно предвосхитил эту мою мысль. Звук от его револьвера, ударившегося о мою голову, походил на треск разломившейся надвое толстой доски…

Я мог видеть свои ноги, но только почему-то очень далеко от себя. Ноги были плотно сдвинуты, а большие пальцы тесно соприкасались друг с другом. Присмотревшись, я понял, почему они были так аккуратно расположены, — их так связали.

Меня не покидало ощущение того, что я вот-вот упаду вперед, лицом на пол, но постепенно я понял, почему не падаю. Мои руки были связаны за спинкой стула, на котором я сидел так, что мое туловище находилось в наклонном положении.

Голос Ленни, звучавший очень тихо и отдаленно, проговорил:

— Он приходит в себя.

Кто-то еще сказал:

— Хорошо. Дайте ему еще нашатырного спирта.

Острые едкие испарения проникли мне в горло, я закашлялся, и на глазах выступили слезы. Я отвернулся от флакона и закачал головой.

Небольшого роста человек с седыми висками сидел напротив меня и улыбался.

— Приветствую вас, — сказал он.