Дипломат

– И мне кажется, что в Северном Иране более или менее сохранился феодализм? – продолжал Эссекс.

– Более или менее.

– Может быть, это и так, – сказал Дрейк, игнорируя Мак-Грегора, – но не в этом суть проблемы, стоящей перед нами в Иране.

– Мы должны считаться с местными условиями, – глубокомысленно заметил Эссекс. – Нельзя же вечно во всем винить наших русских друзей.

– Во всяком случае, мы не можем не винить их в беспорядках в Иране, – возразил Дрейк.

– Я бы этого не сказал. Как вы думаете, Мак-Грегор, что явилось причиной восстания в Азербайджане, – оставляя в стороне участие русских, конечно?

– Общее тяжелое положение, – ответил Мак-Грегор.

– Что вы хотите этим сказать? – резко спросил Дрейк.

– Тегеранское правительство всегда притесняло Азербайджан, и там всегда были оппозиционные партии. Восстание, в результате которого в Иране впервые было создано конституционное правительство, началось в Азербайджане, и большинство его руководителей были азербайджанцы.

– Вот видите, что-то тут есть, – сказал Эссекс. – Но русским следовало бы уйти оттуда, правда? – Эссекс серьезно посмотрел на Мак-Грегора.

– Всем следовало бы уйти, – сказал Мак-Грегор.

– И предоставить иранцам самим решать свои проблемы и устраивать беспорядки, если им хочется, а?

– Другого выхода из положения нет, – сказал Мак-Грегор, – будь то на севере или на юге Ирана.

Дрейк положил обе руки на стол. – Не думаю, Гарольд, чтобы вы приехали сюда с целью подготовить нашу эвакуацию из Ирана, каково бы ни было мнение Мак-Грегора.

– И я не думаю, – Эссекс весело улыбнулся обоим. – Мелби, передайте мне, пожалуйста, вино, вон то, красное. Надо сознаться, Френсис, что мы в прошлом наделали множество грубейших ошибок в наших отношениях с иранцами. Правда, Мак-Грегор?

– Да.

– Нельзя и дальше обращаться с ними так, как будто их вовсе не существует, – сказал Эссекс. – Разве не такова была наша политика в течение пятидесяти лет, а, Мак-Грегор? Дали мы иранцам хоть раз возможность самим решать свои дела?

– Нет, – сказал Мак-Грегор.

– Но на юге мы, безусловно, многое для них сделали, – возразил Дрейк. – Я сам побывал в Иране несколько лет тому назад и могу сказать с уверенностью, что таких приличных жилищных условий и такого медицинского обслуживания, какими пользуются туземцы на наших английских нефтеочистительных заводах, вы не найдете нигде в Иране. Мак-Грегор должен бы это знать.

– Это верно, Мак-Грегор? – Эссекс от души забавлялся.

– Мы обращаемся с иранцами, которые работают на нас, лучше, чем с ними обращаются где бы то ни было, – это совершенно верно. Нефтяные компании дают им кое-какое жилье, имеются больницы и даже несколько школ, но, с другой стороны, мы не позволяем им решать их же собственные дела, а эти крохи образования и медицинской помощи приносят им мало пользы, если учесть общие условия, в которых они живут.

– Все это должно быть изменено, – объявил Эссекс.

– Русскими? – язвительно спросил Дрейк.

– Нет. – Эссекс провел рукой по груди. – Нами. Разве только иранцы сами в состоянии улучшить свои условия жизни. Есть такая возможность, Мак-Грегор?

– Никакой, – сказал Дрейк. – Я знаю иранцев.

– Что вы скажете, Мак-Грегор? – настаивал Эссекс. – Способны иранцы вообще что-нибудь сделать для себя?

– Возможно, – сказал Мак-Грегор. – Донесения, которые мы получаем в департаменте по делам Индии, показывают, что там имеют место волнения. Например, стачки. Раньше в Иране никогда не бывало стачек. И настоящих политических партий не было. Теперь они возникают повсюду.

Может быть, я несколько преувеличиваю, потому что до сих пор мне никогда не приходилось изучать политическую ситуацию в Иране. Но все равно, нет никаких сомнений, что там происходит что-то новое. Иранский Азербайджан, конечно, дело другое. Азербайджанцы всегда добивались автономии, и, по-моему, если им это удастся, то и весь Иран сможет что-то сделать своими силами. Впрочем, трудно сказать с уверенностью.

– Вы очень хорошо и научно все это изложили, Мак-Грегор, – сказал Эссекс. – Но насколько можно доверять этой новой политической активности? По-моему, в Иране слишком давно царит политическая коррупция, и несколько новых политических партий означает только то, что к уже существующим взяточникам прибавится еще несколько. – Эссекс, казалось, на минуту забыл о присутствии Дрейка.

– Может быть, и так, – согласился Мак-Грегор. – Я не могу сказать ничего определенного о политических партиях, но в Иране наблюдается другого рода политическая активность, не связанная ни с одной из существующих партий.

– Растущая сознательность? – тоном знатока подсказал Эссекс.

– Повидимому, да, – ответил Мак-Грегор.

– Что-то не верится, – сказал Эссекс.

– И мне не верится! – воскликнул Дрейк.

Тут Эссекс вспомнил о Дрейке. – Что делать, Френсис, не нам спорить с Мак-Грегором. Он все знает, и нам остается только слушать его.

Дрейк ничего не ответил, и Мак-Грегор понял, что этим молчанием сэр Френсис выражает свое твердое намерение никогда не слушать Мак-Грегора.