Дипломат

– Что же будет дальше? – спросила Кэтрин после того, как курды весьма неучтиво заставили их повернуть лошадей и они снова начали подниматься по склону, с которого только что спустились.

– Держитесь крепче, пока мы не выедем из ущелья, – сказал Мак-Грегор. Он подъехал ближе к Кэтрин, пригибаясь к седлу, чтобы легче было взять подъем. – Смотрите, чтобы они не сбросили вас с лошади. – Больше он ничего не мог сказать, потому что один из курдов подталкивал его лошадь стволом винтовки. Их, как баранов, гнали вверх, на вершину кряжа.

Они все еще держались вместе, и Мак-Грегор, озираясь по сторонам, обдумывал, как им действовать. Впереди начинался крутой спуск, кое-кто из курдов уже мчался под гору. Мак-Грегор понимал, что выбора нет. Их снова, как баранов, погнали вниз по крутому склону, и Мак-Грегор, чувствуя всю глупость и беспомощность своего положения, только старался держаться позади Кэтрин, оберегая ее от толчков; то же делал и Эссекс, ехавший рядом с ней. Дауд затерялся в толпе всадников, и, пока они, скользя и спотыкаясь, съезжали с кручи, его нигде не было видно.

– Вы имеете понятие, куда мы едем? – задыхаясь, спросила Кэтрин, когда Мак-Грегор поравнялся с ней. Она, видимо, из последних сил цеплялась за седло.

– В их лагерь. – Мак-Грегор держался за шею и гриву своей лошади. – Не отставайте от меня. – Теперь он был немного впереди ее; курды подгоняли их с громким смехом, шутками и криками.

Кэтрин все-таки отстала, Мак-Грегор услышал позади себя неровное цоканье копыт о камни и обернулся; передние ноги лошади Кэтрин подогнулись, лошадь упала на колени; Кэтрин перелетела через ее голову, перевернулась в воздухе, так и не разогнув ног, и, раскинув руки, с развевающимися волосами, ударилась о камни и покатилась под копыта лошади Эссекса. Мак-Грегор соскочил на землю и нагнулся над Кэтрин. Когда лошадь Эссекса, задев его копытами, прошла над ними, он взял Кэтрин за руки и приподнял ее. – Дайте, я посмотрю, – сказал он, отводя ее расцарапанные руки, которыми она закрывала лицо. Лицо у нее было бледное, глаза закрыты. – Больно? – Он достал носовой платок и отер пыль с ее губ. Кэтрин открыла глаза и посмотрела на него.

– Лицо не разбито? – спросила она, тяжело переводя дыхание.

– Нет. А как ноги? – Тут к ним подъехал Эссекс. Кэтрин протянула Мак-Грегору руки, чтобы он помог ей ,встать. Потом оглянулась на остановившихся подле них курдов и отстранила его.

– Я сама, – сказала она сухо. – Нечего при них охать и ахать.

Она откинула волосы с лица и смахнула пыль с лопнувших на коленях штанов. Потом поискала глазами свою лошадь. Один из курдов держал ее под уздцы; Кэтрин подошла к ней и вытащила осколки камней, вонзившиеся в ее передние ноги, потом, собрав все свои силы, поднялась в седло и вырвала повод из рук курда. Тот громко смеялся, закинув голову, и поскакал вниз по каменистой тропе.

Когда спуск кончился, курды повернули к большой пещере в склоне горы, или, вернее, на ровную площадку известняка под огромным выступом скалы. Вход в пещеру был очень широкий, но чем дальше вглубь, тем больше она суживалась. Перед пещерой виднелись лошади, вязанки сена, кучей наваленные седла, несколько черных коз. Последний участок дороги был сравнительно ровный, и трое англичан, которые уже еле переводили дух, снова съехались вместе. Лицо Эссекса побагровело от натуги и гнева.

– Почему мы терпим такое обращение? – сказал он. – Почему нам не повернуть лошадей и не уехать?

– Они окружат нас и загонят, как скотину, – ответил Мак-Грегор. – От них не ускачешь.

– Так почему они не ограбят нас, и дело с концом?

– Если бы они хотели нас ограбить, они давно бы это сделали. Очевидно, им нужно другое. Может быть, ничего страшного и не будет, только надо соблюдать осторожность.

– Они ведь не знают, кто мы такие, – сказала Кэтрин.

– Во всяком случае, им известно, что мы не курды, – с досадой ответил Мак-Грегор.

К ним снова подскочили два курда, которым, повидимому, чрезвычайно нравилась их роль загонщиков. Один из них грубо крикнул Мак-Грегору: – Ступай вперед! Хватит болтать по-турецки. Живей, живей! – И он ткнул винтовкой лошадь Мак-Грегора.

Мак-Грегор натянул поводья, обозвал курда турком и пнул ногой его лошадь.

Курд снова наскочил на Мак-Грегора и ударил его лошадь прикладом по крупу. Лошадь рванулась вперед и жалобно заржала от боли. Курд снова замахнулся винтовкой, но другие курды остановили его, и Эссекс вклинился между ним и Мак-Грегором.

– Вот дурак! Зачем он это сделал? – спросил Эссекс.

– Я обругал его. – Мак-Грегор, тяжело дыша, стряхивал грязь и конский волос со своих рук. – Вот дрянь! Ну и дрянь!

– О, господи! – сказал Эссекс. – Нашли время ругаться!

Они уже были возле пещеры, и курды, не останавливаясь, въехали внутрь. Копыта лошадей дробно застучали по твердому известняку. Курды спешились, и их окружили женщины, дети, собаки и козы. Под гулкими сводами пещеры каждый звук отдавался усиленным стократ; крики мужчин оглушали, собачий лай превращался в рев, болтовня женщин казалась перестуком камешков в глиняном сосуде.