Дипломат

Но Гордиан уже тоже кипел от гнева. – Послушай меня Салим, – сказал он. – Нам и думать нельзя о том, чтобы, трогать новую власть в Азербайджане. Их восстание – это начало нашего восстания, и мы должны помочь им утвердить свою самостоятельность.

– Если нам водить дружбу с азербайджанцами, почему же не водить ее с персами, с англичанами? – не унимался Амир-заде.

– Азербайджанцы теперь наши братья, – сказал Гордиан. – А персы и англичане попрежнему наши враги. Половина курдов находится в подчинении у персов, а другая половина – в подчинении у англичан в Ираке. На совете в Соудж-Булаге мы должны принять решение о том, что в независимый Курдистан войдут и наши иракские братья. Англичане нам такие же враги, как и персы.

Амир-заде уже чувствовал свое бессилие перед стройными доводами Гордиана.

– Я всех их презираю, – сказал он, – и англичан, и персов, и русских, и турок. Но англичане хотят сейчас выбрать одно сильное курдское племя, которое бы действовало заодно с ними и помогло навести порядок среди остальных. Англичане богаты, они дадут этому племени золото и оружие. Вот случай для мукри сделаться самым сильным и самым могущественным племенем в Курдистане. Если англичане так глупы, что хотят платить за это, тем лучше. Мы будем служить им постольку, поскольку это нам выгодно. Где еще найти такой случай для возвышения мукри?

– Это англичане смутили твой разум, – закричал Гордиан. – Подобно своим агентам в Сеннэ, они явились сюда сеять предательство.

Амир-заде торжествовал. – Так почему же ты так заступался за их жизнь, ведь я десять раз предлагал с ними покончить.

– Я не хочу видеть их среди нас, – возразил Гордиан, но у меня нет желания перерезать им горло. Прогоним их. Пусть уходят вместе со своим золотом и своими хитрыми происками.

– Зачем же упускать золото? – нетерпеливо сказал Амир-заде. – Лучше убьем их и возьмем золото себе или же сторгуемся с ними.

Мак-Грегор понимал, что этот спор еще более усугубляет грозящую им опасность, и выжидательно глядел на Салима, не скажет ли тот слово в их защиту. Он знал, что только Салим может обуздать неистовство Амир-заде, но шейх мукри безмолвствовал, как всегда. Его черные глаза смотрели на всех пустым взглядом человека, который знает, что скоро умрет, и равнодушно относится к тому, что и других может постигнуть та же участь. Он не прикоснулся к еде, и по его напряженной неподвижности можно было догадаться, что он испытывает приступ жестокой боли. И Мак-Грегор понял, что от него самого, от его, Мак-Грегора, быстроты и находчивости будет зависеть, удастся ли им выбраться отсюда. Нужно добиться, чтобы Салим понял положение, в котором они находятся, и отпустил их. И нужно помешать этому сумасшедшему Эссексу завести слишком далеко свою игру с Амир-заде.

– Почему вы замолчали? Переводите, – напомнил Мак-Грегору Эссекс.

– Да, да, – подхватила Кэтрин. – Что они говорят?

Мак-Грегор уже пересказал им слова Амир-заде, ничего не опустив даже ради Кэтрин. Теперь он стал переводить злые реплики Гордиана и его требования независимости для курдов.

– А эти грандиозные планы независимого Курдистана затрагивают и наши нефтеносные районы в Ираке? – шопотом спросил Эссекс, не решаясь поверить этому.

– Да, конечно, – также шопотом ответил Мак-Грегор.

– Это становится серьезным. – Эссекс отодвинул от себя чашу с изюмом. – И на этом совещании, о котором и толкуют, будут, значит, курды с наших иракских территорий?

– В Соудж-Булаге ожидаются представители всех курдских племен, – сказал Мак-Грегор.

– На какой день назначено это совещание?

– Не знаю.

– Так узнайте.

– Я считаю, что такое любопытство с нашей стороны сейчас вряд ли уместно, – возразил Мак-Грегор и тут же добавил: – Уж не собираетесь ли вы отправиться в Соудж-Булаг? – Он сам был удивлен резкостью своего тона.

– Надо же что-нибудь предпринять. Это становится серьезным.

– А вы думали, здесь шутки шутят. Я ведь вас предупреждал относительно Амир-заде.

– Ну, это пустые угрозы.

– Напрасно вы так уверены.

В пылу спора они настолько забылись, что заговорили в полный голос. Курды замолкли, прислушиваясь.

– Англичане что-то замышляют, – сказал Гордиан с угрозой и удивлением в голосе.

Но Дауд поднял руку и произнес несколько слов, которые разрядили атмосферу.

– Что он сказал, этот старый чорт? – спросил Эссекс.

– Он говорит, что, может быть, англичане желают высказаться.

Прежде чем Мак-Грегор успел помешать, Эссекс поднялся с места. Он обратился к курдам так, как обращаются на конференции к делегатам враждебной страны. – Да, – сказал он. – Я желаю высказаться.

Салим движением руки водворил тишину.