Дипломатическая смерть

— В общем, нужно позвонить и сказать, что в здании театра заложена бомба, — выпалила Лариса.

— Что-о?! — хором протянули Андрей и Денис.

— И что это нам даст? — уже разуверившись в Ларисе-спасительнице, произнес Морьентес.

— Реакция на такое заявление должна последовать. В стране неспокойно, обязательно приедет наряд милиции, может быть, саперы или еще кто.

— Ну и что? — не унимался Морьентес.

— В саду много людей, их попросят покинуть сад. Под шумок, среди толпы, мы, возможно, сможем незаметно выйти из сада и благополучно уехать, — неуверенно продолжила свою мысль Лариса.

— Может быть, и сможем, — задумчиво отреагировал Морьентес. — Где, как говорится, наша не пропадала.

— Кто вы, Морьентес? — задала вслух вопрос Лариса, внимательно всматриваясь в его лицо.

Сам же Морьентес постарался проигнорировать новый выпад молодой женщины и начал вертеть головой, оглядываясь по сторонам.

— Ваша идея технически неисполнима, — вдруг заявил он. — Где мы найдем телефон?

— Мы никуда не спешим, — спокойно ответила Лариса. — У меня есть сотовый, но с него нельзя звонить. В этом здании есть телефоны, и рано или поздно один из них окажется без присмотра. Риск, что нас застанут за неблаговидным занятием, очень большой, но других предложений, насколько я поняла, пока ни у кого нет…

— Да вот телефон, — показал Денис в сторону автомата, находившегося в дальнем конце вестибюля.

— Я думаю, что нужно звонить не непосредственно в милицию, а директору театра. А он уж пусть названивает по ноль-два, — добавила Лариса.

— А вы уверены, что он будет туда звонить? — Морьентес постарался придать своему голосу наиболее скептичный тон.

— Конечно, будет, сейчас вся Москва дрожит перед террористами, — опередил Ларису Денис.

— Ну ты-то хоть помолчи, — исподлобья воззрился на брата Андрей.

Лариса оглядела вестибюль. В нем никого не было, кроме старушки — божьего одуванчика, которая выполняла функции билетерши. Она была углублена в книгу и мало обращала внимания на стоявших в отдалении от нее людей, которые что-то обсуждали между собой. Немного погодя она встала и пошла в глубь помещения.

В этот момент Лариса, Андрей, Денис и Морьентес, не сговариваясь, развернулись и пошли в направлении телефона.

— Нужно решить, кто будет говорить с директором, — сказала Лариса.

— Вы все еще на что-то надеетесь? — безнадежным голосом спросил Андрей.

— Да, и я думаю, что звонить должны вы.

— Почему? — удивился Андрей.

— У вас это должно получиться убедительно. Вы же учитесь в театральном институте и умеете играть.

Лариса посчитала это умной шпилькой в адрес са-моуверенного Андрея. Последний же воспринял все вполне серьезно и попросил ее набрать номер директора.

Она сняла трубку и только тут поняла, что она не знает номера директора театра. Узнавать его, однако, было некогда, и она быстро набрала 02. Услышав отрывистое: «Милиция», она сунула трубку Андрею.

Он взял трубку и хрипловатым голосом с кавказским акцентом начал:

— В тэатре «Сфэра» в «Эрмитаже» — бомба.

— Какая бомба? — раздраженно спросил его дежурный милиционер, который взял трубку.

— Которая взрывается, — охотно пояснил Андрей.

— Кто говорит?

Андрей не стал ничего отвечать и положил трубку. Теперь нужно было вовремя смешаться с толпой. Они направились к зрительному залу. Никем не остановленные, они осторожно открыли дверь и скромно встали на входе. К ним тут же подошла суетливая пожилая женщина и шепотом пригласила занять свободные места.

Лариса, оба Стальцевых и Морьентес с удовольствием их заняли. Лариса, сев с краю рядом с Морьентесом, напряженно наблюдала за ним.

Он был внешне спокоен, однако чувствовалось, что внутренне он напряжен. Он постоянно играл пальцами и хмурил брови.

Лариса же снова и снова мысленно сравнивала его лицо с фотографией, которую она видела в комнате убитого недавно пенсионера Гаева. И приходила к выводу, что Морьентес — это и есть официально считающийся умершим в 1980 году первый секретарь посольства СССР в одной из латиноамериканских стран Николай Березников. Сходство, несмотря на то, что фотография была двадцатилетней давности, было очевидным.

И она попыталась снова вызвать сеньора Морьентеса на откровенный разговор, шепнув ему на ухо:

— Почему Мурадов так волнуется по поводу вашей встречи с Андреем? — спросила она.

— Деньги всему виной, — сухо ответил Морьентес так же шепотом.

— Деньги? — заинтересованно спросила Лариса.

Однако на это Морьентес ничего не ответил. Молчал он как рыба. Губы его были сжаты, а глаза — пусты. Несмотря на то, что он изо всех сил делал вид, будто заинтересован разворачивавшимся на сцене действием.

— И все же кто вы на самом деле? — продолжила наседать Лариса.

— Кто я? — переспросил испанец. — Ну, тут все очень просто… Меня зовут Рауль Морьентес, я приехал в вашу страну из Испании. Или вы не поняли, что я сказал в начале нашей встречи по-английски?

— Вы могли бы говорить по-русски. Мне представляется, что этим языком вы владеете лучше, — не осталась в долгу Лариса.

Глаза Морьентеса стали холодными. Он глядел на нее в упор, и по всему было видно, что он не намерен говорить ей правду.