Дипломатическая тайна

Днем она проводит полчаса в особняке, где находится управление благотворительного общества “Диана” и где несколько трудолюбивых чудаков и старых дам, занимающихся всерьез благотворительностью, приветливо принимают Элизу Даун и даже склонны давать ей деловые поручения. После этого делового визита она завтракает в обществе веселых и жизнерадостных американцев.

Американцы в прекрасном настроении оттого, что они опередили своих конкурентов и первыми начали делать дела в России. Русские очень осторожны и медлительны с точки зрения этих американцев, но это, конечно, национальная черта. Наконец, здесь хорошая музыка, хорошие театры, хорошие гостиницы и много дела. Все, что нужно для делового человека.

В ресторане играет оркестр. Биржевики перебегают от стола к столу. Хлопают пробки недурного русского шампанского. Превосходные папиросы, особенно после сладких, медово-приторных запахов английских сигарет.

Здесь, в ресторане, Люси чувствует себя искусственно выращенным цветком в оранжерее, которую устроили непонятные люди, сами не интересующиеся ни цветами, ни оранжереями. Американцы смеются. Разве женщины понимают что-нибудь в политике, особенно в русской политике.

Люси не совсем ловко в этом городе. Особенно на улицах, рядом с откормленными дамами в коротких юбках и шляпах, обнаруживающих подражание и дурной вкус. И развязные молодые люди в утрированно-модных пиджаках, с тростями и портфелями… Люси очень хорошо замечает презрительные взгляды другой толпы, той, которая идет рядом в вытертых пиджаках, косоворотках и кожаных фуражках. Не злые, но презрительные взгляды.

Непонятная страна. Две жизни – рядом. Первую она знает, вторую отделяет от нее непроницаемая, холодная стена.

Все-таки здесь интересно жить, в этом живом городе с одиноко-тревожными обрушенными домами, с переулками, исчерченными пулями, с недоступной, другой жизнью. Поэтому она живет здесь одна, со своими мыслями (у нее есть свои мысли), не заботясь о тех, кто ее послал, но пользуясь тем, что ей дают.

Так продолжается до одного вечера, когда те, кто ее послал, напоминают о свое маленьким квадратным конвертом, в котором лежит серый билетик:

Ложа бельетаж 8. Большой театр.

Люси впадает в мрачное безмыслие и до вечера лежит на постели и курит. В семь часов ей помогает одеться горничная из гостиницы. Она надевает голубовато-серое платье и долго смотрится в зеркало, которое отражает красивую женщину в дурном настроении духа. Перед тем как отойти от зеркала, Люси открывает сафьяновую шкатулку и опрокидывает на стол спутанные в металлический клубок жемчуга, кольца и серьги. Некоторое время она смотрит на играющие электрическими отсветами грани и выбирает голубой четырехугольный камень на тонкой платиновой цепочке. Тонкая цепочка и камень точно связывают ее с десятью днями в Константинополе, с высоким седым человеком и с его скверными тайнами. В восемь часов она спускается вниз и уезжает в театр.

“74” при исполнении обязанностей.

* * *

Сорок две балерины кордебалета, сорок два газетных искусственных белых цветка выстраиваются в линию по диагонали сцены… Палочка дирижера приникает на одно мгновение к пульту, и затем взлетает, шелестя, бумажный вихрь перевернутых в оркестре страниц.

Люси Энно замирает и холодеет: сейчас будет вальс, который всегда заставляет ее трепетать, ощущать сладостный трепет юности.

В эту секунду открывается дверь ложи и рядом с Люси усаживается человек, лицо которого ей странно знакомо. Лицо слегка наклоняется. Она узнает Перси Гифта.

То, что происходит в золоченом портале, под капризное пение скрипичных струн, подергивается непроницаемым, глухим занавесом и уходит из глаз Люси.

Перси Гифт отпустил небольшие усы, он намеренно не обращает внимания на свой костюм, небрежно бреется и небрежно расчесывает пробор. Он действительно похож на славянина, его даже не выдает постоянно настороженный, внимательный, зоркий взгляд.

Это не майор Герд. Майору, младшему сыну лорда, приходится служить, чтобы существовать, в то время как его удачливый старший брат – наследник титула и имении – катается в собственной яхте по архипелагу. И все-таки майор запечатлен знаками его великолепного рода, знаками вырождения.

Перси Гифт – сын коммерсанта, предпочитающий карьеру чиновника двойной итальянской бухгалтерии и торговлю лесом. Но все принципы их фирмы он перенес в свое дело, в свою службу. Перед Люси великолепно собранная человеческая машина без страстей, без ошибок и без перебоев. Перси Гифт не поддается действию ни вина, ни наркотиков, ни раздражающей красоты женщины.

Он излагает Люси дело и ту роль, которую она должна играть в этом деле.

Они встретятся в магазине, торгующем косметикой, завтра в два часа. Вот адрес. Надо запомнить.

Умеет ли она обращаться с фотографическим аппаратом?

Умеет.

Очень хорошо. Директивы и дальнейшие инструкции завтра.

– Да.

– Сейчас я ухожу. Акт кончается. Скоро зажгут свет. Нас не должны видеть вместе. Предосторожность не помешает.

– Да.