Дипломатическая тайна

— Бедные, тупые чиновники, вы и майор Герд! Вы думаете, что знаете людей. Вы думали, что Люси Энно эксцентричная кокотка, слегка истеричка. Стоит ли задумываться? Все дело в банковых билетах: Абду-Рахим-хан, майор Герд, третий, а может быть, четвертый и десятый… У женщины нет предрассудков, приятное лицо, хорошая кожа, она хорошо сложена. Пусть она будет “74”.

Теперь она плачет.

— Абду-Рахим-хан! Мне тридцать два года, Гифт, Вы отняли у меня последнюю любовь. Двести сорок дней я знала Абду-Рахима. Когда вы убили его, я плакала, как невеста, четыре ночи. Но днем вы видели меня прежней. Я искала мести и нашла ее.

В Константинополе в отеле две недели я провела с Гердом. Я могла убить его так же просто, как могла убить вас на границе, когда вы держали в руках кожаный конверт и торжествовали… Но так убиваете вы. Грубо и просто. Вы сделали меня фурией… Ночь за ночью я придумывала план мести вам обоим… Вы слышите, Гифт?…

Но Гифт молчит, закусив губы…

— Вы меня хорошо слышите — я знаю. Все мертво в моем сердце. Вы отняли Абду-Рахима и состарили меня. Такой человек, как вы, — механический счетчик, хронометр, — разве вы поймете, что вы сделали со мной?! Случай дал мне в руки месть. Вы — первый, Герд — второй, и конец. Знаете, Перси Гифт, что с вами сделают те, что стоят лагерем вокруг нас?

Гифт ворочается и старается приподняться.

— Кому достанется честь покончить с убийцей Абду-Рахима?… Ударить убийцу треугольным ножом так, чтобы кровь брызнула на могилы жертвы… Для этого, тайно от седого старика в цитадели вас отвезут ночью, связанного поперек седла, за городскую стену, на могилу Абду-Рахима. Вы хорошо знаете обычай, Гифт. Превосходный, почтенный обычай — кровавая месть…

Он видит прямо над собой, как голову медузы, отвратительно-привлекающее лицо.

— Что вы сделали со мной?… Абду-Рахим!… Я знала многих, но он был первый и единственный… Абду-Рахим!…

Она бросается ничком.

Это звучит как стенание, как вечный плач вдов, у которых отняли сильное и гибкое тело мужа или любовника и оставили ненасытную мечту об объятиях, распаляющих поцелуях и сладостной усталости страсти.

Кто-то идет, бряцая оружием. Она исчезает, и в палатку, чуть нагибаясь, входят Амед и двое стариков в черных чалмах. Юноша улыбается, белеют хищные крепкие зубы. Все трое направляются к Перси Гифту, который только теперь понимает, что это идет гибель.

* * *

Утром над многотысячной толпой, которая впервые видит летающих людей, поднимается аппарат Юсуф-бея, делает круг над Феррахом и улетает на юго-запад, унося Люси Энно в Мират. За крепостными стенами Люси старается разглядеть плоские вертикальные камни кладбища, но земля пропадает под белым мохнатым облаком.

Тысячи жителей медленно расходятся, покачивая головами, размахивая руками, бешенствуя в спорах и догадках. Новая власть пришла по воздуху, кто дерзнет померяться с ней. Так думают и сидящие в кругу на крыше губернаторского дворца вожди джемшиди и курдов, которых призвал Меджид:

— Я говорю! Должно положить конец нашим спорам! Старое правительство поддерживало пламя вражды, ему было выгодно, когда между джемшиди и курдами кровь.

Я говорю! Первых, кто обнажит оружие, я сотру с лица земли, я уничтожу ваши стада огнем из воздуха, я смету ваши становища и разрушу могилы предков.

Я говорю! Мы пришли к вам, чтобы погасить старые распри, дать вам труд, мир и свободу! Идите с миром!… Помните, что я сказал вам.

Затем он уходит, оставив курдов и джемшиди рядом, вооруженных, но без намерения начать бой, впервые за сто лет.

ПЕРЕВОРОТ

Для сэра Роберта Кетля, для майора Герда и для всех королевских дипломатических чиновников в Гюлистане были неопровержимые и незыблемые понятия.

Его величество падишах — повелитель страны, лежащей между двумя морями, именуемой Гюлистаном, — толстый, меланхолический молодой человек, ценитель остендских устриц и цирковых наездниц.

Министры Гюлистана, состоящие на постоянном жалованье и сверх того получающие наградные из ресурсов королевского посольства.

Чиновники, обязанные слепо повиноваться министрам, изредка в случае необходимости поощряемые подачками из того же источника.

Собрание купцов, ученых мулл и чиновников, именуемое законодательным собранием в конституции Гюлистана.

Народ, то есть то, что обязано было уступать дорогу, почтительно приветствовать высоких гостей из посольства и ловить на лету мелкую серебряную монету, которую бросали из окна посольских карет в дни праздников.

Кроме того, существует группа людей, которая называлась оппозицией и которая нередко из здания законодательного собрания переселялась в подвалы фортов крепости.

Но с того дня, когда батареи фортов, вместо того чтобы обратить в развалины большую половину города, где жил народ, открыли огонь по кварталу министерств, все то, что было незыблемо установлено пятнадцать лет назад, — несложная и раз навсегда усвоенная система обрушилась с треском вместе с мраморным дворцом министерства полиции и внутренних дел.