Дипломатический иммунитет (Дипломатическая неприкосновенность)

Пальцы Майлза онемели от холода, но не там, где они касались Бела. Эта зверская процедура почти не повлияла на температуру гермафродита. И впрямь неестественно. Но по крайней мере жар у Бела перестал усиливаться. Лед заметно подтаивал.

Уже несколько лет минуло с тех пор, как Майлз последний раз мельком видел Бела обнаженным, в душевой или когда тот надевал или снимал космическую броню в раздевалке боевого корабля наемников. Пятьдесят с лишним – еще не старость, тем более для бетанца, но все же годы явно сказывались на Беле. «На всех нас». В бытность их дендарийцами Бел, изъявляя свою неразделенную страсть к Майлзу, не раз подкатывал к нему с полушутливыми предложениями, которые Майлз, наполовину сожалея, отвергал. Сейчас Майлз искренне раскаивался в своей тогдашней сексуальной сдержанности. До глубины души. «Мы не должны были упускать свой шанс, пока были молоды и красивы, и даже не осознавали этого». А Бел на свой ироничный манер был красив, живя и непринужденно двигаясь в крепком, здоровом и грациозном теле.

Сейчас бледную кожу Бела испещряли красные пятна; его плоть, скользившая и поворачивающаяся в ледяной воде под беспокойными руками Майлза, имела необычную структуру: местами вспухшая, местами помятая, как битый фрукт. Майлз звал Бела по имени, опробовал на нем свой лучший командирский тон – «адмирал Нейсмит приказывает тебе», рассказал пошлый анекдот, но ничто не пробило безжизненный ступор гермафродита. Не очень-то хорошая это идея – плакать в защитном костюме, почти такая плохая, как блевать в скафандре. Ни глаза утереть, ни высморкаться.

А когда кто-то неожиданно трогает тебя за плечо, ты подскакиваешь как ошпаренный, и на тебя глядят как на ненормального сквозь твою и его лицевую пластину.

– Лорд Аудитор Форкосиган, с вами все хорошо? – произнес одетый в защитный костюм хирург с «Принца Ксава», становясь рядом с ним на колени у края ванны.

Майлз сглотнул, пытаясь взять себя в руки.

– Я пока в порядке. А вот этот гермафродит в очень тяжелом состоянии. Я не знаю, рассказали вам что-нибудь об этом…

– Мне сказали, что, возможно, я буду иметь дело с разработанным цетагандийцами биологическим оружием в активной фазе, которое пока убило троих и оставило одного выжившего. То, что кто-то выжил, заставило меня усомниться в первом утверждении.

– А, тогда, значит, вы еще не видели Гуппи. – Майлз сделал глубокий вдох и вкратце пересказал историю Гупты, или по крайней мере все ее биологические аспекты, имеющие отношение к делу. Пока он говорил, его руки не переставали опускать руки и ноги Бела под воду и посыпать его пылающую голову и шею полурастаявшими льдинками. Наконец он завершил рассказ: – Не знаю, что позволило Гупте перенести эту заразу, притом, что все его друзья погибли, – может, его земноводная генетика, а может, он сделал что-то особенное. Гуппи сказал, что от их мертвой плоти шел пар. Я не знаю, откуда берется весь этот жар, но это не может быть просто лихорадка. Я не мог скопировать генетическую структуру джексонианца, но я подумал, что могу хотя бы повторить уловку с баком воды. Дикое знахарство, конечно, но мне казалось, что времени уже мало.

Обтянутая перчаткой рука протянулась мимо него, приподняла веки Бела, тронула его здесь и там, надавливая и прощупывая.

– Вижу.

– Это очень важно, – Майлз снова глотнул воздуха, пытаясь выровнять дрогнувший голос, – …очень важно, чтобы этот пациент выжил. Торн не просто какой-нибудь житель Станции. Бел раньше был… – Он вдруг понял, что не знает, какая у хирурга категория допуска к секретной информации. – Если портовый инспектор умрет у нас на руках, это будет дипломатическая катастрофа. То есть, еще одна. И… и он спас мне жизнь вчера. Я обязан ему… Барраяр обязан…

– Милорд, мы сделаем все, что в наших силах. Здесь моя лучшая группа; мы все берем на себя. Пожалуйста, милорд Аудитор, не могли бы вы выйти отсюда и позволить своему человеку продезинфицировать вас?

В дверях ванной возник еще один одетый в защитный костюм доктор или медтехник, который протянул хирургу лоток с инструментами. Майлзу волей-неволей пришлось отойти в сторону, когда первая игла для проб вонзилась в невосприимчивую плоть Бела. Пришлось признать, что для него здесь нет места, даже при его малом росте. Он ретировался.

Запасную койку в палате сделали лабораторной стойкой: третий человек в защитном костюме быстро выставлял на нее внушительную на вид коллекцию оборудования, которое доставал из нагроможденных на воздушной платформе ящиков и контейнеров. Второй техник вернулся из ванной и принялся скармливать частички Бела всевозможным химическим и молекулярным анализаторам, стоящим на одном конце койки, в то время как третий расставлял на другом еще какие-то устройства.

Напротив двери в палату, прямо за молекулярным барьером стоял в ожидании Ройс. Он держал в руках мощный лазерно-акустический дезактиватор – знакомая модель барраярского военного образца. Он приглашающе поднял руку; Майлз ответил утвердительным жестом.