Дипломатический вопрос

– Я знаю, вы бы никогда не спросили, что заставило меня изменить решение, – медленно произнес Цвейг. – Вполне возможно, вы бы подумали бог весть что о мотивах или… обо мне. А для меня очень важно, Бор, чтобы вы, именно вы, думали обо мне так, как я того заслуживаю.

– Поверьте, профессор, я бы никогда…

Но старик выставил перед собой ладони, останавливая молодого собеседника:

– Бор, прошу вас, позвольте мне закончить. Для меня это очень непростой разговор.

– Извините, – пробормотал Бор. – Конечно…

И отвел взгляд.

Цвейг взял со стола чайную ложечку, повертел ее, собираясь с мыслями, и продолжил:

– И ни в коем случае не думайте, что этот разговор я провожу по чьей-либо просьбе.

– Не буду.

На этот раз старик не отреагировал. Но паузу выдержал и, помолчав, произнес:

– Я изменил решение, друг мой.

– Я уже понял.

Профессор вновь не услышал собеседника. Он вертел чайную ложечку и твердил ей:

– Я изменил свое решение… Изменил…

А Бор смотрел на чистую льняную скатерть и хотел выпить джина. Без тоника. Без ничего. Чистого, неразбавленного джина.

В тот день Цвейг в одиночестве отправился в загородный гольф-клуб. Попрощался с женой, с внуками, пообещал на обратном пути заехать в супермаркет, вышел из дома, что стоял почти в самом центре города, сел в машину и поехал. Он не слушал радио, предпочитая управлять машиной под записанного на CD Листа, а даже если бы и слушал, то это ничего бы не изменило – по радио не успели ничего сказать. Он не видел зависший над городом корабль двиаров. И, разумеется, не заметил старта ракет.